-А ты ему помогал!

-Ну… не без этого! С ним всегда было весело, Мэри. Всегда спокойно на душе. Я не сразу это понял. Поначалу он мне показался до странности чудным, непонятным, даже порой неадекватным. Но потом… Я и теперь понять не могу, как уже столько лет живу без него! Пока он был рядом, я чувствовал удивительную уверенность в том, что мы делаем, в том, что этот чудаковатый парень обязательно придумает что-то такое, что превратит наши художества именно в произведение искусства. Мы спорили до одури, мы переходили на личности и хлопали дверьми, занимались своими проектами и нисколько не скучали друг по другу. Но стоило нам соединиться снова, стоило переступить вновь порог студии, как возникало четкое понимание – вот мы и дома и теперь все будет хорошо!.. Да, эти вот руки много лет держали барабанные палочки, отстукивая ритм самых лучших песен в мире. Я знаю это, Мэри. Знаю… И не потому, что я такой самодовольный болван. Они до сих пор остаются лучшими – я это чувствую, я вижу глаза людей, которые моложе этих песен, гораздо моложе! Из них, этих глаз, льется, хлещет восхищение, благодарность, радость. А это дорогого стоит. Это лучшее доказательство моей правоты… Я не уверен сейчас, что смогу вернуться на сцену – мои руки пока не могут делать того, что делали в полной мере, а ноги вообще плохо слушаются. Но сейчас эти руки держат тебя, нашего ребенка. Надо ли мне еще что-то?…