-Вряд ли там дорогущая шубка мне в подарок! – усмехнулась я, утирая слезы.

-Уж и не знаю, отругать тебя за эти слова или наоборот, порадоваться, что ты все же, способна сейчас шутить. Пусть даже так невесело.

Я налила чай по чашкам и порадовалась, что могу предложить Брэндану пирожки с капустой, которые, оказывается, с утра испекла Жюли.

Вскоре Брэндан ушел, обняв меня на прощание. Именно так обняв, как с надеждой ждало мое сердце. Я снова заплакала, но Брэндан не ворчал на меня за это, понимая, что это слезы, пусть минутного, но облегчения. А когда он вышел за дверь, я взяла в руки принесенный им пакет и медленно поднялась в свою комнату. Только не дошла я до нее. Развернулась и подошла к комнате Ричарда. Тронула ручку, и она… поддалась. Комната оказалась не заперта. Неведомо мне было, Ричард ли дал указание Жюли не запирать ее для меня, или сама Жюли оставила мне возможность зайти туда, но я зашла и поняла, что… мне не горько, почти не горько находиться здесь. Точно, что-то осталось здесь для меня. Я прошла в спальню, села на кровать, положила на нее пакет и открыла его.

Сверху лежал незапечатанный конверт. Я достала его и вынула листок бумаги: «Мишель. Это было оставлено для тебя в гостиничном номере Ли Максвелла. Об этом он сам написал в письме, ожидавшем тебя на медицинском посту в клинике. Прости, я прочел его. Прости и за то, что промолчал о своей находке. Твое состояние и все, что произошло, заставило на время забыть об этом. Надеюсь, эта отсрочка ничего не испортит… И еще я думаю, что на этот раз я согласен с Ли Максвеллом. Ричард» И ни слова о наших отношениях. Ничего. А еще жалкая моя мысль – но ведь и ничего, типа: «Надеюсь, к моему возвращению тебя уже не будет в моем доме!». Хотя, он прекрасно понимает, что я и без намеков чувствую, что для меня места в его доме больше нет. Разве что, кроме моего юридического права по условиям договора аренды… Брэндан, правда, дал мне повод думать, что я все еще могу здесь находиться, что надо дождаться Ричарда и дать ему возможность высказаться… Лучше не думать. Иначе мысли начинают вертеться по кругу, сворачивая на бок все мозги, скручивая душу в жгут… Я отложила в сторону письмо Ричарда, заглянула в пакет и увидела в нем еще один, а вместе с ним сложенный вчетверо листок бумаги. Довольно помятый, с синей эмблемой клиники, в которой я лежала, в углу. Руки мои предательски задрожали, когда я доставала его и разворачивала.