Встречи в большом городе
Питер. Девушка. Капучино

По Дворцовой набережной, ритмично цокая лакированными шпильками, медленно прогуливались две особы. На одной из них был смешной клетчатый берет и элегантное синее пальто. Она удрученно молчала, и, аккуратно запрокидывая голову, делала короткие глотки из чёрного кофейного стаканчика. Её спутница с высоким конским хвостом обильно жестикулировала, то и дело вскидывая густо накрашенные брови, отчего её глаза казались кукольными. А руки в длинных вишнёвых перчатках постоянно взмывали вверх, будто «дирижируя» невидимым оркестром.

– Лиля, я тебе как психолог говорю и как подруга: для того, чтобы пережить тяжёлый развод – нельзя закрываться от мира и уходить в себя! Ни в коем случае! Я тебя запрещаю, слышишь?! С твоими данными ты быстро найдёшь себе кого угодно…

– С моими данными, Ань, меня даже на главные роли не берут в нормальных спектаклях. – задумчиво отозвалась собеседница, глядя себе под ноги.

– Ну-у-у начинается… – закатив глаза, обречённо протянула Анна. – Что ты себя хоронишь раньше времени? Твой главный режиссёр – просто… лысеющий безвкусный пердун! Да ещё и зануда, наверняка…

Заливистый женский смех заглушил шум проезжающих мимо машин, украсив собой будничную суету.

– Вот кого мне искать? Да и зачем? Мне разве об этом нужно думать сейчас? – с недоумением вопрошала Лиля.

– Тебе нужен сейчас личный антидепрессант, Лилечка! Именно тот, который подойдёт твоему организму и не вызовет побочных реакций… Смекаешь, о чём я? – заискивающим тоном ответила подруга. Она схватила Лилию под руку и прильнула к её левому плечу, словно искусительница.

– У тебя всё так просто! Я не знакомилась ни с кем лет десять, если не больше. Уже все навыки, да и женские чары, давным-давно растеряла…

Анна тут же отпрянула от подруги, и, нервно поправив сумку на плече, деловито начала засыпать девушку советами по выбору «антидепрессантов» и способам их приёма без ощутимых «побочек» и синдрома отмены. Лиля устремила свой утомлённый взгляд к Троицкому мосту вдалеке, наблюдая за тем, как плавно движутся по нему маленькие, будто игрушечные машинки. Ей страстно хотелось раствориться в рябящей синеве Невы, утопить в ней свои мысли-булыжники, причём все до единой. Лишь бы не слышать зудящего над ухом «личного психолога»…

– Всё-таки нельзя так, Ань. – наконец, молвила Лиля, когда подруга сделала очередную паузу в своей псевдо-научной лекции. – Я ведь творческий человек, понимаешь? Я пропускаю каждого человека через себя, оставляя его радости и горести внутри. И они ещё долго во мне тлеют, как угольки…

– Да какие радости? Какие горести? Какие уголки, твою ж… кхм… – не выдержала Анна, всплеснув своими «вишнёвыми» руками. – Я тебе что, советую втрескаться в кого-то по уши? Тебе нужны ни к чему не обязывающие отношения и не более! Тебе нужно почувствовать себя не тридцатилетней брошенкой, а женщиной. Молодой и желанной…

– Может быть, ты и права. – сдалась Лиля и заглянула в свой опустошённый стаканчик. – Я и в браке себя не ощущала таковой…

– Во-о-от! – воодушевилась подруга. – Наконец-то до тебя дошло! Тебе нельзя оставаться одной, иначе поедом себя съешь, я ж тебя знаю.

– Только мне нужно влюбиться, чтобы… лечь с кем-то в постель. Я так не могу, без чувств…

– Да кто тебя просит в койку то сразу ложиться, дурёха? Сходи сначала на свидание, присмотрись, пофлиртуй, ну? Мужикам нравятся такие игры, переглядки, мимолётный флирт… Они же сразу себя охотниками чувствуют! Ты же актриса, Лиль. Включи своё природное обаяние, перевоплотись….

–  Я в жизни не играю, ты же знаешь.

– А ты смени тактику! И жизнь заиграет новыми красками! Иногда полезно выходить за рамки своих принципов.

– Как же я буду играть с чувствами живого человека? Я себе не представляю…

– Тю, нежная ты наша… – запричитала Анна. – Ты совсем не знаешь современных мужчин! Ты думаешь, что не найдётся мужик, который мог бы завязать с тобой ни к чему не обязывающих отношений?

– Я всю жизнь от таких бежала. Это холодные, циничные и расчётливые…

– Самцы?

– Фу. Типы.

– И к кому ты в итоге прибежала? К своему муженьку? Который, между прочим, сначала прикинулся невинной овечкой, а сейчас пытается лишить тебя опеки над сыном!

– Ань, давай сменим тему, не хочу об этом…

Для меня это была больная тема с тех пор, как мой муж забрал вслед за собой сынишку. Почти сразу после того, как мы подали документы на развод. В тот момент мне показалось, что я совершаю самый правильный поступок в моей жизни, но при этом, самый необдуманный. И вот почему…

В то пасмурное утро понедельника я шла из здания суда. Мне нестерпимо хотелось плакать и курить. Закончился очередной муторный бракоразводный процесс, на котором мой муж просил единоличную опеку над маленьким Никиткой. Нет, я приличная женщина без вредных привычек или тёмного прошлого, но, увы: без финансовых возможностей и хороших связей среди адвокатов. Когда в здании суда я встретилась глазами с мужем, то я тут же поняла, что это холодные глаза циничного и расчётливого типа. Жалеть себя или ругать за то, что, кода-то, считала его любимым человеком уже не оставалось сил.

Мои ноги сами привели меня к кофейне с кричащим названием и панорамными окнами недалеко от Адмиралтейской набережной. Точнее, меня загнал туда пронизывающий питерский ветер. Я помню, как дёрнула на себя тяжёлую стеклянную дверь и прошла в пустой маленький зал. Моих щёк тогда коснулось приятное тепло, а ноздри дразнил аромат кофе и пряников. В животе предательски заурчало, ведь в тот день я осталась без завтрака. Из глубины кофейни донеслось непривычно громкое приветствие. Я не сразу поняла, что это был мальчик-бариста за стойкой, которого я поначалу вовсе не заметила. Я даже не помню, поздоровалась ли я с ним, или нет… Но отчётливо помню, как глубоко дышала, чтобы наполнить лёгкие ароматным теплом и поскорее согреться. Выбрав дальний столик перед самым окном, я устроилась за ним и поняла, как я устала. Казалось, усталость тяжёлым грузом легла на мои хрупкие плечи, отчего они разом заныли. Я понуро опустила голову и погрузилась в безрадостные мысли настолько, что и позабыла, что нахожусь не одна. Голос этого парня, хрипловатый и низкий, словно вывел меня из транса:

– Чего желаете?

Я вздрогнула и дёрнула плечами. И с них, как вороньё, спорхнула вся недавняя тяжесть. Мне вдруг стало неловко от своего молчания. За долю секунды я вынырнула из своего мысленного болота, произнеся дежурную фразу, которой меня научил муж. Ой, простите, бывший муж:

– Давайте что-нибудь на Ваш вкус.

И тут я услышала за спиной, как непривычно громко щёлкает, жужжит и пыхтит кофе-машина. Меня словно ударили по голове молотком, виски загудели. Густой запах эспрессо отрезвил меня полностью, но я тут же ощутила, как меня мутит от голода. Бариста принёс чашку кофе, за что я его поблагодарила. Но тот, к моему сожалению, не спешил уходить.

– Не хотите ли послушать музыку? – задал он вдруг странный вопрос.

В моей голове пронеслось: «Что ему от меня нужно? Я хочу побыть в тишине, неужели не ясно?» Он всё бубнил про какие-то правила в их кофейне, про первого гостя и любимую песню… А я просто хотела отделаться от него. Я назвала первую попавшуюся группу, которая смогла мне прийти на парализованный ум. Бариста тут же отметил мой отличный музыкальный вкус. В тот момент это прозвучало, как издёвка: музыку я не слушаю уже очень давно. А всё потому, что не могу сдержать слёз, когда слышу песни, напоминающие мне о прошлом, о некогда счастливом браке… Но сейчас не об этом.

Когда он покинул меня, я долго сидела неподвижно, подперев рукой свой острый подбородок, рассматривая серую рябь Невы и стройный ряд кирпичных «сталинок» вдалеке. Я размышляла о своём единственном браке, который не удался. Да и жизнь, если честно, тоже не заладилась. Я гадала, что же мне с ней делать, и куда от неё бежать. В тот момент тесная стеклянная кофейня мне показалась аквариумом, через запотевшее и толстое стекло которого я смотрела на мир, в который я никогда уже не попаду. Вокруг меня сновали люди, то и дело звякал колокольчик на двери, а я чувствовала себя маленькой золотой рыбкой, до которой нет дела абсолютно никому. Возможно потому, что я разучилась исполнять чужие желания? «Золотыми рыбками быть не просто, залатать бы нитками все вопросы… Эх, надо было «заказывать» МакSим.»

Прошло уже достаточно времени, когда я вспомнила про сценарий, который покоился в моей сумке и про свой остывший кофе. Совсем недавно меня утвердили на главную женскую роль в авторском спектакле молодого режиссёра. Я должна была сыграть свободную женщину средних лет, которая волею случая знакомится с молодым провинциальным юношей. Неожиданно для себя героиня завязывает с ним дружеские отношения, перерастающие в страсть. Прямо как доктор прописал. А точнее, как посоветовала моя подруга и по совместительству кризисный психолог. Всё же так интересно, как иногда переплетаются реальная жизнь и моя актёрская игра… Когда я пробежала глазами по первым страницам сценария, то поняла, что место встречи главных героев – кофейня. Сквозь густой туман в своей больной голове я никак не могла понять иронии всей ситуации. Словно надо мной подшутили. Злобно и нелепо. Но кто? Сама жизнь?

По сценарию героиня забредает в незнакомую и неприметную кофейню, чтобы спрятаться в ней от назойливого поклонника. Там она знакомится с парнем, который тоже прячется в стенах, пропитанных кофейным дымком. Только от самого себя. Героиня первая подсаживается к растерянному незнакомцу и просит его сделать вид, что у них свидание. Она хочет предложить ему денег, лишь бы тот согласился. «Будто всё в этом мире можно купить за деньги…» – проносится тут же в моих мыслях, но я продолжаю дальше вчитываться в текст. Незнакомец не долго был в замешательстве, так как героиня ловко заговаривает ему зубы и почти сразу же заказывает им кофе: два капучино. Ей нужно, чтобы докучающий её кавалер увидел их сквозь витринное стекло кофейни. И эта шалость ей удаётся.

– Вам сделать ещё чашечку кофе? – звучит хриплый голос за моей спиной, отчего я снова слегка вздрагиваю. «Да почему он вечно что-то спрашивает?» – раздражённо думаю я. «Лучше я выйду покурить, чем буду дальше сидеть, как безвольный истукан и провоцировать его своим несчастным видом». Влажный холодный воздух снаружи будто окончательно приводит меня в чувства, и я дышу глубоко и спокойно, облизывая сухие губы. Всё-таки стойкий кофейный запах успел забить мои ноздри окончательно, так как я не ощущала даже табачного аромата.

Вернувшись в кофейню, я поймала на себе его изучающий взгляд, от которого мне стало неловко. Да, да, в очередной раз… А может быть от того, что я торчу здесь с самого утра? Я не спешила присаживаться за столик, и не сразу заметила перед собой кусочек пирога. Я испугалась, что перепутала кофейные столики, отчего глупо заулыбалась…

– Но я этого не заказывала… – обескураженным голосом выдавливаю я, когда понимаю, что это всё-таки мой столик. Вот моя сумка, пальто и разбросанный сценарий.

– Это за счёт заведения! – его голос звучит бодро и дружелюбно, отчего я чувствую себя сконфуженной ланью. Я помню, что даже пошутила насчёт привилегий для ранних гостей, которых вовсе не заслуживаю. А он всё продолжает вгонять меня в краску, настойчивый:

– Если Вы улыбнулись, значит это не зря.

Я не удержалась от пристального взгляда в его сторону. Думаю, в нём было больше недоверия, нежели удивления. Возможно, с тенью женского любопытства. «Неужели я так плохо выгляжу, что первый встречный решил меня накормить?»

Он просит у меня разрешения выйти на перекур, чему я несказанно рада! Я быстро закивала, натягивая широкую улыбку. Я хочу поскорее улизнуть из этого тесного аквариума. На скорую руку пишу записку, оставляю единственную купюру в кошельке на столике, чтобы не расплачиваться с ним банковской картой. И убегаю… Ну действительно, аки пугливая лань.

Тем же вечером, будучи дома, я дочитала сценарий и узнала, что поступила точь-в-точь, как моя героиня. Когда незнакомец отошёл в уборную, она решила сбежать, оставив ему пару строк на клочке салфетки: «Я Вас угощаю! Спасибо за то, что спасли меня. И простите за доставленные неудобства».

***

–  Лилька, вот это ты авантюристка! – смеялась в трубку Анька. – А вдруг, ты ему правда понравилась? Ты хоть номер то ему свой оставила?!

– Какой номер, Ань? Я его видела лишь наполовину из-за дурацкой маски, да и он совсем мальчишка… Мне не об этом надо думать сейчас! – оправдываясь, бормотала Лиля.

– Так, я нашла тебе хорошего адвоката, слышишь? – серьёзным голосом произнесла подруга. –  Одну мою клиентку он вытащил из тяжёлого развода, отсудив, между прочим, неплохие деньжата…

– Мне не нужны деньги. – оборвала собеседницу Лиля. – Мне нужен мой сын! Понимаешь?

– Я всё понимаю, Лилечка! – проникновенно запричитали на том конце. – Но у него большой опыт в таких делах! Он специализируется на разводах!

– Откуда я деньги на него возьму? – нервно потирая лоб, спросила Лиля. – После самоизоляции я вообще на мели… Голодная театральная артистка…

– Не волнуйся, я тебе займу! Да и он согласился сделать скидку…

Я обессиленно опустилась на край кресла, устремив свой взгляд на заплаканное окошко. Не так я себе представляла свою жизнь в 36 лет: тяжёлый развод, адвокаты, долги, сердобольные подруги, предлагающие мне свои деньги и хрупкое плечо… А совсем недавно я была успешной женщиной, за спиной «достойного» мужчины. Я была мамой счастливого и озорного мальчугана и актрисой хоть и не Большого театра, но академического. Играла чисто для души, дабы не превратиться в домашнюю клушу. Мои немногочисленные поклонники наизусть читали мне пронзающие душу строки Маяковского «Лиличка»:

«Дым табачный воздух выел.
Комната —
глава в крученыховском аде.
Вспомни —
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил…»

Но в жизни я совсем не соответствовала архаичному образу Лили Брик. Я не умела вести за собой мужчин, околдовывать и держать руку на их пульсе до последнего… Да и мой муж не походил на преданного, ранимого и поэтичного Маяковского. Скорее, всё было наоборот…Только я совсем не умела писать стихи, а он – любить двух женщин сразу. Я проиграла молоденькой и хваткой стерве. Но сейчас не об этом.

– Представляешь, по сценарию, который мне дали, я играю свободную женщину, закрутившую с каким-то юнцом…

– Лилька, так это сама судьба тебя толкает в молодые и заботливые руки! – обрадованно залепетала подруга. Даже моя мама меня так никому не сватала десять лет назад.

– Толкает… В руки? Звучит как-то пошло и низко, не находишь? – констатировала я, разглядывая свои длинные тонкие пальцы и желтушную кожу на руках. В первую очередь, возраст женщины выдают именно руки.

– Опять ты цепляешься за слова! Я не умею так высокопарно излагаться, уж простите! Это издержки моей профессии. – в голосе подруги зазвучали нотки обиды.

– Ань, а когда ты сможешь организовать мне встречу с адвокатом? – решаюсь я сменить тему разговора. На том конце трубки небольшая заминка и слышится шелест ежедневника. Я продолжаю разглядывать руки, останавливаясь на голых бледных ногтях. Аня быстро протараторила мне имя моего будущего защитника, его данные и место встречи. Даже посоветовала почитать о нём восхищённые отзывы. Но я в нём не сомневаюсь ни минуты.

– Так, подруга, ты обязана пойти с ним на свидание! – закончив свою хвалебную тираду, обращается ко мне Аня.

– С кем? С адвокатом? – непонимающе спрашиваю я.

– Ты дурочку то не включай! С парнем этим, из кофейни! Ну ты явно ему понравилась!

Я умоляюще закатываю глаза и начинаю твердить про время, которого катастрофически мне не хватает, но на том конце трубки явно не хотят слышать мои отговорки.

– Я с тобой пойду, поняла? Вот прям за ручку туда отведу, как маленькую упёртую девочку! – строго и по-матерински сказала мне Аня.

– Только не это! Я лучше сама пойду. – нахмурившись, отрезала я и по-детски надула свои губы. Мне не хотелось больше заплывать в этот пропахший кофе и людьми аквариум. Я посчитала забавное совпадение со сценарием чистой случайностью, и вскоре совсем позабыла об этом. Пока на очередной репетиции меня не отчитали как первокурсницу Щепкинского училища.

– Ты абсолютно шаблонна и зажата! Стоишь посреди сцены, как деревяшка! –  как можно «лояльней» разговаривал со мной режиссёр. – Лилия Сергеевна, мы всё понимаем, у тебя сейчас сложное время, и мы все готовы тебя поддержать. Но, пожалуйста, все свои личные проблемы, вон там – за дверью! Поняла?

Я стояла и молча кивала, как девчонка. Ещё не хватало мне потерять эту роль и тогда даже за съёмную квартиру мне будет нечем платить. Я глубоко вдохнула и со свистом выдохнула, осознав, что мне не поможет стандартная репетиция или вычитка сценария дома. Мне нужна практика и хорошая встряска. И тут я вспомнила про кофейню, про мальчика-баристу и наставления подруги. Всё сложилось легко и просто, как дважды два. И я рискнула.

***

Я долго собиралась перед тем, как оказаться снова в кофейне. Я придирчиво рассматривала своё лицо: впалые щёки, синячки под глазами не первой свежести, глубокая носогубная складка, еле заметная россыпь морщин в уголках глаз… Я точно ему понравилась? Или он из жалости решил меня утешить? Я терзалась в догадках и сомнениях. В то утро я перебрала кучу нарядов и образов, стирала слишком яркие стрелки с век и помаду с губ, чтобы не показаться вульгарной. Да и вдруг, он меня такой не узнает? И конечно, я подсматривала в сценарий, чтобы вжиться в роль этой смелой независимой леди. Она так легко и непринуждённо ворвалась в жизнь того юноши, что я завидовала её прыткости и уверенности в себе. Прямо как истинная Лиля Брик, до которой мне было так далеко. Но ведь я – актриса! У меня были роли сложнее и глубже. Но мне захотелось перевоплотиться в неё, дабы понять её мысли и мотивацию. Мне было любопытно, почему же она снова пришла на то место и что она хочет от главного героя?

Мне везло меньше, нежели моей героине. Несколько раз я застала за барной стойкой… девушку. Я делала вид, что просто рассматриваю ассортимент, после чего быстро удалялась. Да, я была расстроена. Но вовсе не от того, что не увидела того самого баристы, а от того, что так и не сыграла свою роль.

Когда мне, наконец, улыбнулась удача, то я вела себя максимально непринуждённо и заинтересовано. Я даже растерялась тогда от того, что внутри не было свободных столиков. В тот вечер словно все парочки Питера решили по мозолить мне глаза. Но сдаваться я не собиралась, и, ву-аля, освободилось местечко в самом сердце кофейни, которое я с удовольствием заняла. Интересно, а место в его сердце свободно? Я помню, как он тоже растерялся, увидев меня. «Наверное, он испугался, когда снова увидел эту странную тётку…» – виновато подумала я, стараясь не поднимать своих глаз. В тот момент во мне боролись чувства беспомощности, неловкости и интереса. Мне было любопытно, что же произойдёт, когда я поймаю его взгляд. И в то же время, страшно. Я запрещала себе смущать его своим настойчивым взглядом. Тем более, он был на работе. Я словно ждала знак… И я его получила. Когда зазвучала до боли знакомая мелодия, я замерла. Мне показалось, что я путаю песни, но, когда, я услышала: «Гораздо раньше знал, читал, предчувствовал, предвосхищал тебя, твои шаги. Какой тропой, какой строкою шел, какою тайной красотой дышал. И гигантские машины вычисляли, и считали мои дни. В конечном счете все вело к тому, что мы останемся одни…» Я уже не сомневалась в том, что это была песня «На краю улыбки» той самой группы, которую «заказала» в день нашей встречи. Я решилась и подняла свои глаза, в котором читалось: и что же будет дальше? Даже не видя его губ, я поняла, что он улыбается мне. Я не удержалась от ответной улыбки. Я помню, как в замедленном действии, он снимает свою чёрную маску, и я первым делом натыкаюсь на его небритые щёки, бородку и… колечко в носу. «Боже, сколько же ему лет?» – вертится в моей голове мысль, которая могла тогда испортить всё. Но я быстро отгоняю её от себя, словно муху, легонько встряхнув головой. А он уже подходит к моему столику уверенной, слегка вальяжной походкой. И я замираю, как девчонка, утыкаясь испуганным взором в кофейную пенку, будто в ней моё спасение. «Либо сейчас, либо никогда. Лиля, чёрт тебя возьми, соберись!» И как только он поравнялся с моим столиком, наши губы в унисон произнесли:

– Не хочешь прогуляться?

***

          –  Ань, я не знаю, что творю… Хоть ему и 27, но он мальчишка ещё! – виновато лепетала я в трубку: – И я дура. Я соврала ему, сказала, что мне 29, представляешь?

Да, я солгала. Я словно стыдилась того, что мне уже 36, и я разведёнка с ребёнком. Хотя последний факт ещё был под вопросом.

– И правильно, это ложь во благо! Да и зачем ему знать о тебе всё? Ты развеялась, отвлеклась, ощутила себя, наконец, девушкой! А не загнанной лошадью.

Подруга была права. Это ложь была во благо себе. И на прогулке с Кириллом я ощущала себя кем угодно, но только не загнанной лошадкой. И даже не разведёнкой. А ещё я не ощущала разницу в возрасте. Мы с Кирой были словно погодками: то ли он подстроился под мой возраст, то ли я под его. И дело было вовсе не в прожитом опыте… Удивительно, как два не похожих внешне человека могут так быстро сойтись по характеру. Мы болтали с ним не как старые знакомые, нет. Скорее это было сродни встрече двух интровертов, которым интересно друг с другом. Мы не спорили, не перебивали, не опровергали, умели слышать.

Я помню, как нам было комфортно молчать, пока мы курили. А курили мы часто, угощая друг друга сигаретами любимых марок. А ещё я щедро угощала его комплиментами: мне нравилось, как он застенчиво пожимал плечами и отводил глаза. А Кирилл был щедр на шутки, заставляя меня смеяться неприлично громко. Ему словно нравилось слушать мой смех, хотя сам он тихо улыбался. Я вспомнила себя в 27. Я была жизнерадостной, общительной и активной девушкой, полной надежд и планов. Я была готова сыграть миллион ролей, истоптать босыми ногами сотню сцен. А сейчас я была сломлена жизнью, неудавшимся браком и топтала холодную мостовую, скрываясь под маской свободной и успешной леди… Да, я играла определённую роль на прогулке с Кириллом. Но он, будто почуяв фальшь, попытался заглянуть за кулисы моей души. И помню, как мне неистово захотелось ему открыться, показать себя настоящую. И я испугалась… От одной мысли об этом, у меня задрожали руки. И, как маленькая трусиха, я просто убежала. Поспешно вызвала такси и просто уехала.

По дороге домой я отчаянно ругала себя: «Лиля, возьми себя в руки, наконец! Ты готова душевно обнажиться перед первым встречным, что с тобой, чёрт возьми, стало?! Ему это точно не нужно… У него своих проблем по горло. Пожалей себя. Пожалей мальчишку, не ломай ему психику своими откровениями…» А дома крепкую дамбу прорвало… Из успешной леди я превратилась в зарёванную, неуверенную в себе девочку. Я почувствовала острый укол прямо в сердце: это одиночество пронзило своим холодным копьём всё моё нутро. Было очень больно падать с той высоты, на которую я поднялась там, бок о бок с Кириллом. Когда он начал спрашивать о личном, я чётко и быстро осознала одно: я не готова. Не готова выдумывать на ходу, вживаться в то амплуа, в котором до этого момента мне было комфортно. Меня бы окончательно добила нелепая сцена: он сверкает пятками, услышав о том, сколько мне на самом деле лет, и что меня привело тогда в кофейню. Лучше я уйду сейчас. Красиво и благородно, наградив его очаровательной улыбкой за вечер, в котором я растворилась. Но от себя не убежишь…

***

На следующий день я кое-как взяла себя в руки. Мне предстояла встреча с адвокатом и несколько репетиций подряд. Я была рада убежать из своей конуры и не возвращаться в неё как можно дольше. Встреча с Кириллом показалась мне необыкновенным сном. Хотя воспоминания были вполне реальны: простуженный голос, случайные касания, вкус крепкого табака и цитрусовые нотки в шлейфе парфюма. Я каждую ночь прокручивала нашу прогулку перед сном, в надежде, что увижу вновь этот «сон». Но мне не снилось ни-че-го… А просыпаясь, я думала о сыне и ворохе дел, которые нужно успеть самоотверженно выполнить за 24 часа.

Настоящим подарком для меня стало то, что я, наконец, услышала голос своего мальчика. Всего лишь несколько минут и по телефону, но это придало мне невиданных сил и вдохновения. Помню, как позвонила мужу, чтобы договориться с ним о встрече перед новым слушанием, но трубку взял не он, а она – его новая пассия. Это, поначалу, выбило меня из колеи, ведь я не хотела верить в то, что он живёт не один. Подозревала, конечно, да и женское чутьё в таких случаях не подводит никогда. Мысль о том, что о моём сынишке забочусь теперь не я, а незнакомая мне женщина – ранила меня. Дрожащим голосом я попросила услышать Никиту. На удивление, она не стала сопротивляться или издеваться надо мной, как это делал бывший муж. Она просто позвала сына, и я услышала обиженный лепет: «Мамочка, это ты? Когда ты вернёшься из своей командировки, я соскучился по тебе и по Каркуше.» Каркушей он называл любимую мягкую игрушку в виде ворона, которая осталась у меня… И я разрыдалась. Беззвучно, но с таким надрывом. Первые секунды я не могла говорить. Но затем выдохнула, и сказала, что тоже безумно скучаю. Мы поговорили о том, как он себя чувствует, чем занимается, а затем я услышала:

– Я не против, чтобы он жил с вами. Только сами понимаете… Какой у вас упёртый муж. Простите, бывший муж.

– Он не упёртый. Он злой, скупой и жестокий… С ним нельзя оставлять ребёнка. Да и вы тоже бегите от него! – в трубке глубоко вздохнули, и я услышала, как Ник просит дать ему трубку: – Послушайте, помогите мне… Поговорите с ним, я ни на что не буду претендовать! Только пусть отдаст мне сына. Я не смогу без него жить.

– Лиля, я попробую. Но ничего не могу обещать. Всего доброго, нам пора к стоматологу. Я бы сказала вам адрес клиники, но мы там будем втроём.

Боже, у меня появилась надежда! В тот день я просто парила. Первым делом я позвонила Ане.

– Ой, я бы тебе посоветовала не обольщаться! Этой бабёнке просто неохота возиться с чужим ребёнком, вот и всё. Она не станет помогать тебе, в ущерб себе. Она не твоя союзница…

Но я уже не слышала слов подруги. Мне хотелось позвонить Кириллу. Зачем? Я хотела просто услышать его голос. «Мы же не обменялись номерами!» – пронеслось в моей голове, и довольная улыбка тут же сошла с моих губ. Но адрес кофейни я выучила наизусть.

Репетиция в тот день тоже прошла на ура, и молодой режиссёр, наконец, был мной доволен.

– Лилия Сергеевна, а в тебе что-то явно поменялось! В потухших глазах заиграл огонёк. И запал, что ли, появился… Надеюсь, ты его не растеряешь к премьере?

Я уверенно и гордо кивнула.

– Знаешь, что я тебе посоветую? Попробуй сблизиться со своей героиней, понять её глубже, а не поверхностно. Не обезличивай её, а сделай своей… подругой! Мне кажется в тебе есть много качеств, присущих ей. И наоборот.

Вечером я долго и дотошно разглядывала своё отражение. «О каком огоньке он говорил? Всё такие же задумчивые и печальные серые глаза… И я всегда играю с актёрским запалом. Или он имел в виду другой запал? Женский… Ладно, режиссёру куда виднее». И только потом я поняла: на репетиции, вместо своего партнёра по игре я представляла… Киру. И поэтому у меня вышло так живо, ярко и правдоподобно. Мне неистово хотелось играть, жить этой ролью и быть этой свободной, яркой и уверенной в себе леди! Я тревожно закусила нижнюю губу… Ведь я попалась в свои собственные сети. Я хотела «поиграть» с ним по уже написанному сценарию, перевоплотиться в нужную мне героиню, взять своё. А теперь сценарий словно писала сама жизнь и толкала меня на новую сцену… Я думала, что встречусь с ним лишь раз. А теперь мне хотелось увидеть его снова. Но почему? Я задавала себе этот вопрос и недоумевала. «Мы разные. Я старше него. Он не знает меня настоящую. Мы явно не подходим друг другу.» – пыталась себя «отговорить» я. Но что-то во мне шептало: Лиля, ведь тебе с ним было хорошо. Не по сценарию, не твоей героине. А по-настоящему! Ведь той прогулки не было в сценарии, это было моим желанием.

Я пила отвратный растворимый кофе на кухне, снова и снова перечитывая текст, и пыталась сопоставить факты из жизни и чувства главной героини со своими ощущениями. Очевидно, что мы с ней были разными и разные жизненные обстоятельства привели нас обеих в кофейню, где мы встретили наших юнцов. Но цель у нас была одна: почувствовать себя живой, интересной и… нужной. Это была история не про любовь с первого взгляда с разницей в возрасте, а про двух, казалось бы, полярных людей, которых столкнула жизнь в большом и густо населённом муравейнике. И дала им шанс познакомиться заново со своей личностью, разглядеть в себе новые грани. И увидеть своё отражение в другом человеке… И пускай, на первый взгляд, таком незнакомом и непонятном. Но зато вы говорите с ним на одном языке. И молчите в унисон.

Я подошла к зеркалу и снова вгляделась в своё отражение. Я словно пыталась понять, кто стоит передо мной: я или моя героиня? И тогда в моей голове прозвучал вопрос: как бы ты поступила в моей ситуации? И сразу мои губы прошептали: «Дорогая, ты не готова сейчас к новой истории любви. Дай себе время… Но кто сказал, что это будет любовь? Это может быть началом крепкой дружбы. Ведь тебе с ним было хорошо и спокойно. Ты молчала с ним, прижавшись плечом к плечу. И он от тебя не требовал ничего. И ты от него ничего не требуй. Будь собой! Да себе шанс.»

В тот вечер я страстно захотела настоящего крепкого американо, и простого человеческого общения. Но одной идти мне было страшновато… И знаете, что я сделала? Взяла с собой её – главную героиню. Свою новую подругу. Ведь она точно будет жать на тормоза там, где я буду медлить. Эх, будь что будет!