Ребята делились своими впечатлениями от занятия с инструкторами, реакция на Волошину была одинакова и предсказуема.
— Нормальная, — пожимая плечами, отвечала Дина. – Хороший инструктор, покрикивает на нас, — смущенно улыбаясь, добавляла она.
Тёма был с ней солидарен, а Паганель, как курсант, мало имеющий отношения к полётам, ограничивался характеристикой личного дела.
«Да уж, привязываться к инструкторам никто из нас не хочет…»
В итоге я провалялся на больничной койке двадцать один день! Как заезд в лагере! А потом меня медик «Леон» выпустил, докучая мне рекомендациями по восстановлению и наставлениями об опасности подключения к информационным носителям.
Выписали меня ближе к обеду, но пока я зафиксировал во всех электронных протоколах своё «освобождение», наступил вечер.
Я прошёлся по многим блокам, прежде чем направиться в жилой отсек нашей военной части. Мысленно восстанавливая картинку направления, которую изучал на сотике, и старался запомнить.
Я зашёл к Дине. Моя красотка спала поверх одеяла на кровати в спортивном белье, а рядом на полу валялась тренировочная одежда.
«Понятно, после физухи!»
Она была так соблазнительна!
Но я решил дать ей выспаться и отдохнуть. И ушёл. Хотел пробраться на высотную башню, которая отчетливо была изображена на плане нашего военного корпуса. Хотелось посмотреть на город, к тому же, сейчас вечер и он просто волшебно горит. Но слишком высоко забраться мне не удалось, так как это не Драгун и не игра в бирюльки, а настоящий военный корпус Орбитальной станции. Военный объект. И меня свернули. Благо, что не наказали.