К 1940-му году Константин возобновил общение с Джоном. Джон его старался предупредить о том, что японцы могут напасть на западное побережье страны, в которой проживал его собеседник, но всё было тщетно: к тому моменту генерал уже потихоньку начал терять память на пустом месте. 

К 1945 году он получил письмо от Иосифа Сталина вернуться в Россию. Вспомнив опыт тех, кто вернулся в Россию, а потом оказавшихся расстрелянными (Константин знал это благодаря Алексею Стеклянному, который на свой страх и риск отправлял ему письма через Николая Белова), генерал был вынужден отказаться. 

В 1950-м году он сел на поезд, следовавший в Нью-Йорк. Однако в самом поезде его охватил удар. Только усилиями врачей Константин дожил до 1951 года, где его встретил внук, названный в честь единственной супруги Константина, то есть, Александром.

— А где твой дядя? А где твоя мама? – спросил бывший генерал.

— Дядя… не знаю. По слухам, утопился в Гудзоне. А мама получила письмо от какого-то серьёзного человека и вернулась на, как она сказала, Родину. 

— И она тебе написала с тех пор что-нибудь? – Константин до конца не терял надежду, что его любимая дочь жива. Но…

— Нет. – Сказав это, Александр закрыл ладонями глаза и начал плакать. 

— Ну-ну, всё не так плохо, может быть, она просто забыла… — старался его утешить генерал.

— Она не могла забыть, она обещала мне писать каждый день, слышишь, каждый день!