Дмитрию на вид никто бы не сказал, что он разменял позавчера сороковой десяток. Но именно так оно и есть, хотя все считают его подростком – так молодо он выглядит. Максимум дают двадцать. Дмитрий никогда никому не верил. Жизнь научила его лишь одному: хочешь жить – умей вертеться. Ведь его воспитал его отец, бывший, когда ещё был жив, буржуем, известным по всей Российской империи. Но он ни рубля не оставил сыну в наследство, в отличие от своих многочисленных долгов, так как был заядлым картёжником. Так Дмитрий, уже в возрасте десяти лет, начал работать на рынке, располагавшимся на Сенной Площади Санкт-Петербурга. В двенадцать лет он начал интересоваться марксизмом, а в возрасте двадцать одного года он примкнул к РСДРП (б). 

Слежка была не из любимых занятия Сергеева, однако жизнь его научила доверять только самому себе. И именно поэтому, когда Феликс Эдмундович отдал приказ о расстреле бывшего соратника, Дмитрий воспринял это как личное дело. Дело, которое было необходимо решить. 

— Распускаю отряд до отдачи новых распоряжений партии. — Сказал он накануне начал слежки за Генрихом. – Надеюсь, понят верно, потому что по два раза повторять своё решение я не намерен. 

Генрих же в это время скитался по Москве, пытаясь найти себе жильё. Он не хотел подставлять генерала. Наконец, удача улыбнулась ему: в районе Бутырского хутора пустовал один дом. Зайдя в него, обрусевший немец сразу начал топить печь. Что касается самого Белова, то он в это время заканчивал свой разговор с Безуховым.