— Тебе лишь бы видеть одни плюсы, либерал ты проклятый! – сказал Константин, встав во весь свой рост. – Я, в свои тринадцать лет, усвоил – терроризм, революционизм, анархия и прочее, угрожающее суверенитету России – это всё собачье дерьмо!

Пьер не хотел его слышать и поэтому дал ему по щам. Началась потасовка между лучшими друзьями. Но подошедший Михаил с каким-то рыжим уладил их драку.

— Костенька, а ты не меняешься с годами. – Подметил лишь его младший брат.

— Ах ты ирод, не смей меня так называть! – ответил лишь «Костенька».

— Как некультурно, Константин. – Ответил тот рыжий с немецким акцентом. – Твой брат – Михаил – вполне нормальный член общества.

— Ты-то кто? – спросил Пьер.

— Я? Я – Генрих, тот, кто является новым напарником и учеником Михаила Николаевича по службе. – Сказал тот, желая показать, насколько он важен, выставив вперёд грудь.

Михаил на него посмотрел, как всегда на своих друзей: с улыбкой, в которой не было той желчи, что была при общении с братом. 

Константин хотел встать, но подошедший врач запретил ему это делать:

— И даже не пытайтесь! Вам нужен отдых, пускай эти замечательные собеседники будут здесь до вашей выписки отсюда. 

Белов лишь фыркнул в ответ. Генрих ухмыльнулся. 

— Проваливайте вон, вы двое! – сказал он, обращаясь к своему брату и его «напарнику». – Мне надо поговорить с Пьером.

— Ладно, идиот.

Пьер снял очки для такого случая. Его чёрные глаза выражали удивление, совмещённое с радостью того, что ушли те двое.