Немец встал. За то время, что эти двое не виделись, у Генриха были сбриты усы, правда, не им же, а другим человеком, имя которого он не запомнил. Это произошло ровно за год до начала Февральской революции. Не запомнил по той причине, что ему не хотелось зацикливаться на таких простых моментах жизни. В этом они были схожи с Михаилом…

— Зачем ты привстал? – прервал воспоминания немца русский. – Ты хочешь уйти? Ты даже не ответил на мой вопрос!

— Я… я должен связаться с Мишей. Мне есть, о чём с ним говорить. – Сказал неуверенно Генрих, поправляя пенсне, бывшее компенсацией за сбритые усы.

— О чём же? – Константин был недоволен этой неуверенностью лучшего друга своего младшего брата. – О том, что он должен уехать со мной, не так ли?

— Как ты узнал? 

— А так: после смерти Пети, я после смерти Пьера его буду называть по-русски, я начал читать его отрывочные публикации в газетах военного времени. И благодаря этим публикациям я узнал много из человеческой психологии. Поэтому, а также благодаря интуиции, я понял, что ты хочешь мне сказать.

Генрих был удивлён, но не хотел показывать. Поэтому он рассказал, почему ему так нужно связаться с Беловым-младшим:

— Пойми меня правильно. Миша был, есть и, если даст Бог, будет моим единственным и единственным лучшим другом. Когда я жил первые 10 лет в Пруссии, я не мог найти себе друзей среди них. Но когда мы переехали к нашим родственникам, которые являются поволжскими немцами, я сразу понял – Россия моя родина, а не Пруссия. В Пруссии живут только какие-то искусственные люди, у которых лишь два интереса: работа и дома. Либо только работа. А на Руси… сам знаешь, что у вас.