— Мы немного учили белогорский в нашей общине, — скромно сказала Сашиа. – Но нам, конечно, не объясняли, откуда все это пошло. И «эалиэ!» мы тоже не изучали. Девочкам, как считается, не надо, изучать такие вещи…

У Игэа и Аэй

– Пусть будут долгими дни брата и сестры Ллоутиэ, встретившихся после долгой разлуки! – провозгласил Игэа, поднимая свою чашу.

– Аирэи Ллоутиэ обрел то, что искал, — добавила Аэй.

Миоци пригубил вино.

– Как хорошо, что в дни Уурта у нас свой праздник, — заметил Игэа. – Терпеть не могу праздновать ууртовы дни!

– Тише, тише, – дернула его за рукав Аэй. – Прошлый раз ты просто сказал, что не привык их праздновать, и очутился…  помнишь где?

– Оставь, жена, – тогда я сказал это при тииках… очень глупо. Сашиа, твой брат спас жизнь не только мне, но и всем моим домочадцам. Я его должник на всю жизнь.

– Игэа, достаточно об этом, — прервал его Миоци.

– Никогда не будет достаточно говорить об этом. По крайней мере, мне.

Игэа произнес эти слова с сильным фроуэрским акцентом, так что даже Миоци улыбнулся.

– Ты неисправим.

– Сашиа, ты, наверное, плохо помнишь своего брата? – спросила Аэй.

– Я видела Аирэи пять лет тому назад, потом только получала письма от него. А потом… потом меня продали в это имение и того письма, где он говорил, что принял обеты ли-шо-шутиика и едет в Тэ-ан, я уже не получила.

Сашиа смяла в пальцах угол скатерти. Аэй погладила ее руку: