Флай ушла и не возвращалась довольно долго. Не обращая внимания на поникшую Сашиа, Уэлэ сказал:

– Привести других вышивальщиц, мкэ?

– Нет. Я заберу с собой эту девушку. Какой выкуп я должен отдать?

– Всего двести лэ…

Пока Миоци развязывал кошелек, тиик наклонился к его уху:

– Мкэ, может быть, вы посмотрите и на других? Эта рабыня очень молода, и вдобавок со скверным характером… У нас есть девицы, которые намного ее красивее. Ведь вы ее не только вышивать к себе берете, а?

– Что ты сказал? – переспросил ли-шо-шутиик таким голосом, что у Уэлэ затряслись поджилки.

– Ээ… да простит меня мкэ…Она умеет играть на флейте, читать и петь, если что… и снадобья знает разные – обучена у дев Шу-эна Всесветлого… да…

– Мне нравится, как она вышивает, — сказал Миоци, взяв из рук подошедшей Флай покрывало.– Ты играешь на флейте? – ласково спросил он. – Где же твоя флейта, дитя?

– Ее отобрали, — просто ответила она.

Поиски флейты не заняли много времени – и Миоци спрятал искусно вырезанный из коры священного дерева луниэ инструмент на своей груди.

А потом он набросил огромное темно-синее покрывало на голову и плечи Сашиа, и, пока они шли по пыльному двору, вышивальщицы, высунувшиеся из окон, и рабыни, стирающие белье, и конюх Циэ провожали их взглядом. Тяжелое синее покрывало полностью закрывало ветхое платье Сашиа. Сухая пыль от мощных порывов ветра летела прямо в глаза.

       Миоци принял поводья у Циэ и легко вскочил в седло, его плащ развевался на ветру, как крылья огромной бело-золотой птицы. Он подхватил Сашиа и усадил ее перед собою на коня. Она не глядя, молча уцепилась за луку седла. Вороной конь фыркая, раздул ноздри.