А он, головой встряхнул, задрал подбородок повыше, точно знает о чем я думаю, прохвост. Каштановые еще не тронутые сединой пряди скользят по щекам, длинные. Вьются чуть от влаги. Радушное, все же привлекательное лицо. Пройдешь мимо такого спокойно, точно так и надо.

-Одежу с чужого плеча прихватил. Дрянь дело что не снять. Может, поможешь мне  этом, звереныш? Зад весь вымок, вода как матушка подмывает а, если уже в штанах тяжело от страха и скрипа зубовного. Пованивает от тебя знатно. Понимаешь к чему веду. Но такое дело тут спорое. Богородица да сыночек ее простят этот грешок.

Мерзко хохочет, разглядывая меня уже с ненормальным, фанатичным интересом. Привязался то. Не надо было слова вякать.
От взглядов этих тошно, хотя отвлекает от..

-А ты парень не убивал так. Вижу что крови не нюхал, попачкался, брюхатой не вскрывал.. Ах, а я сколько в свое время, разгулялся пока матушка Богородица не сказала «Хватит!» да не свернула мое дельце об очищение рода человеческого.  Все ко мне приползали, пузо как у свиньи разбухшее. Вымя огого будет готовенькие они значит грешников выкармливать во грехе зачатых. Показал бы руками! — На крик срывается, с взвизгами, до костей пробирает — Развяжи крысеныш! Ох, покажу руками.

Вздрагиваю, гнев пьянит лучше вина, знает, знает выродок, случайно было. Обернулось так. По больному. Почему не он и за меня и за себя. Я бы жил, у меня бы семья была. Счастье какое- никакое! Все. Почему!!!! Почему так не справедливо! Нечестно! Своими руками. Говорит я зверь, глотку перегрызть мерзости такой. Нет, человек я, но почему со мной ни так. Все ни так, судьба монету дурную выдала, цыганом сделала да бедовым, чужаком вечным. Пустотой, плевком под ноги!