— Ну же, Астрид, ты должна пройти через эту завесу. Не дай им нас обнаружить.

Но та не могла справиться со страхом. И страшнее становилось с каждой секундой тишины. Шарлотта молила о малейшем звуке, и ее мольба была услышана. Пустота стала наполняться шумом. Звуки, подобно ливню, накатились на нее, оглушая. Тело приобрело способность двигаться, и Шарлотта наконец нащупала ткань полога. И все же не решалась дернуть.

Становилось все жарче, где-то кричали люди, слышался стук лопат и шум пересыпаемой земли. Уоррен дернула ткань и яркий полуденный свет ослепил ее.

***

Чарльз одернул полог палатки и яркий полуденный свет ослепил его. Жаркое палестинское солнце напекало голову даже сквозь белый пробковый шлем. Внизу перед ним разворачивалась панорама раскопок. Она не была такой обширной и величественной, как в Иерусалиме, и все же Чарльз испытывал благоговение.

Здесь, на севере этих пустынных земель Палестины он искал царя Соломона, ухватившись за соломинку, которую нашел его напарник Вильсон. Одному только Богу известно, где он откопал эту глинобитную табличку, но у исследователей не было сомнения, что она подлинная. А разобрав отрывок текста, Уоррен пришел к выводу, что речь идет о библейском Соломоне. Выспросив разрешения у капитула ложи, он отправился к Тель-Хацор.

Раскопки продолжались уже несколько месяцев, а никаких намеков на город у реки не было. Конечно, можно было копать еще ближе к холму, но Чарльз не решался. Его главной задачей было найти пригород и получить уже официальное разрешение на раскопки. Но он пока не смог найти ни стен, ни хотя бы водопровода, похожего на обнаруженный им в Иерусалиме.