— Так с чего ты взял, что я ненормален?

— Я. Вы…

Но Джеку уже не интересно было слушать жертву.

— Даже если это и так. Сколько людей в Лондоне способны уловить этот звук? Я бы поспорил, что, помимо меня, существует только один обладающий таким же слухом, — он взглянул на Иеремию. — Но я бы не назвал нас безумцами. Мы ученые, мы мыслители, мы будущее. А вы лишь сборище глупцов, лишенных воображения, — Джек видел, как по щеке мясника скатилась первая слеза. — Вы жалкие лицемер, прячущие свои истинные намеренья под маской благочестия. Вы боитесь смерти и желаете ее другим. Вот ты. Ты же ежедневно забирал жизни других. Чем ты нормальнее меня? Или считаешь, что твой звук будет чище, чем у свиньи?

Джек практически впал в экстаз. Какие же мелодии может рождать ужас, смешанный с брезгливостью. Глухие удары сердца смешиваются со сбитым дыханием. Он буквально мог почувствовать как кровь шумит в ушах жертвы. Это было лучше Вагнера, лучше любого из вальсов Штрауса. Эта музыка была его и только его. Только он мог управлять ею. Не сдержавшись Джек откинул голову с полувздохом полустоном. Но Иеремии хватило и этого мгновения, чтобы наконец начать что-то делать.

Он ударил под дых. Джек, которого на секунду ослепила боль, ослабил хватку. Викман рванул в сторону и попытался добежать до освещенной улицы. Тяжелые шаги эхом разносились в пустоте переулка. Дыхание окончательно сбилось и теперь из горла вырывались только хрипы. Но как бы не пытался бежать Иеремия, его короткие полные ноги не смогли справиться с задачей. Всего в нескольких метрах от Уайтчепел-роуд Джек настиг его.