Двое сидели у реки в зарослях тростника. Это было едва ли не единственное место, где они могли побыть обычными людьми. Простая темная полотняная одежда скрывала их личности от любого, кто мог бы забрести в этот укромный уголок Шуруппака. Молодая женщина, еще не утратившая черты подростка, ловила каждое слово своего спутника.
— … И вот тогда я сравнюсь с самим Нергалом и смогу победить его! — голос юноши горел страстью к битве, гордыней и тщеславием.
Девушка с нежностью смотрела на одухотворённое красивое лицо. Его овал казался ей идеальным, не даром Зиусудра считался потомком Баала, великого громовержца. Глаза орехово-зеленого цвета, как казалось, сулили ей все блага этого мира.
— Почему ты смотришь на меня так, Анзу? Углядела пятно и теперь разглядываешь?
Зиусудра склонился к воде, чтобы увидеть несуществующее пятно и смыть его. Румянец от смущения залил фарфоровые щеки Анзу.
— Нет, Ваше Величество, вы просто очень интересный рассказчик, я каждый раз заслушиваюсь, — лицо стало гореть еще сильнее. — Из-за этого я и засматриваюсь. Простите.
Зиусудра снова рухнул в тростник рядом с ней. Анзу легла на спину. Над ними по лазурному куполу неба плыли облака. И в этом было столько умиротворения, что ей хотелось растянуть эти моменты до бесконечности. Хотелось перестать быть дочерью жреца и просто раствориться здесь, в водах Евфрата, который вечно будет орошать этот засушливый край. Хотелось быть такой же живительной силой для Зиусудры.