Я возвращаюсь к остальным, что безмолвно прячут от меня глаза в ожидании дальнейших моих действий и подхожу к пленным. Они испуганны, они растерянны и я их понимаю. Страшно! Сейчас тьма и непогода их страшит меньше чем я, и они напряжены и обреченно смотрят на меня тихо моля своих богов, чтобы пронесло. Но, никто их не услышат кроме меня…

-Встать! – спокойным голосом приказываю я им, и они безропотно выполняют мою команду.

-Володя, освободи их! – прошу я парня и он, схватив кусачки и стараясь скрыть улыбку, спешно перекусывает проволоку, которой стянуты их руки.

Они растирают запястья, разминаются, кто-то обнаруживает, что проволокой до крови натер руку и по моей просьбе викария оказывает ему медицинскую помощь. Все происходит быстро, сухо, экономно. Они еще растерянны и не догадываются о том, что происходит, но на их лицах появляются робкие улыбки и в глазах вспыхивают огоньки надежды. “ Боги услышали их мольбы? Возможно. Но я их услышал точно”. А я не бог и не ангел. И не я даровал им сейчас жизнь, а Всевышний. И когда он это делает я не вправе его ослушаться, решая жить этим солдатикам или нет – впрочем, в таких случаях я и не задумываюсь над этим. Чистая душа – это не просто пропуск, а их непоколебимое право и нерушимая гарантия на Жизнь и уважение. Я лишь командир маленькой поисково-спасательной команды и мне нужны люди и не нужна лишняя обуза. Я сейчас могу их попросить о помощи, но потом я обязан буду их отпустить. Таков закон здесь, в городе он иной, но право и гарантии все одно остаются. Все сложно и легко одновременно и всегда есть риск что, получив свободу, они обратят свое оружие против меня. Но, таков закон и я не могу им пренебрегать, даже идя на риск. Мне сейчас нужны люди, бойцы, а пленные мне не нужны ни в каком виде. Начштаба исключение и мне целесообразнее доставить его к себе на базу на допрос – иначе бы я не нянчился бы с ним и давно отдал бы на растерзание викарии или повесил на первом же суку.