-Молодец Кара, — похвалил я Волчицу и велел вернуться к ребятам резонно опасаясь что танкисты могли выбраться из того что когда-то называлось их танком и натолкнуться на пацанов с викарией. Разумно было бы допустить что они, будучи разумными людьми, побегут не в открытое поле, а обратно, прячась среди машин и ища укрытия в помещениях, но в паническом состоянии человек творит все что угодно, но только не то, что следует делать. Нужно опасаться, можно бояться, а вот паниковать не стоит никогда…
“ Не знаю. Что может быть страшнее встретить на своем пути викарию, которая только начала отходить от боли и унижения и, для которой любой, кто носит ненавистную ей форму предстанет “насильником и изувером”? Наверное, им будет лучше там же в танке застрелиться, чем показываться ей на глаза”, — зло усмехнулся я, глядя как Армата чадит черным дымом и тут же увидел, как совсем рядом от меня взорвалась ПТР сбитая с курса помехами электронной защиты Девятой. “ Движение это жизнь!” – пошутил я и, проломив забор, скрылся с линии прямой видимости обеих машин противника. Ливень и голополе прекрасно маскировали силуэт Девятой — пока она находилась в движении и чем выше была скорость, тем более эффективна была и ее маскировка. Я, скрываясь за строениями, бежал с максимально возможной скоростью, стремясь пробежать в тот же пролом в ограждении, через который обе машины противника выехали за территорию базы и первым делом рванул к пятнадцатой. Очень скоро и неожиданно для ее экипажа, я оказываюсь за ее спиной и, обнаружив несколько человек, по всей видимости, из ее десанта, обливаю их из огнемета, а следом, увидев откинутую аппарель, щедро подаю струю внутрь. Огонь пронзая машину насквозь, возвращается назад и стремительно вырывается наружу, выжигая всех и все, а я уже бегу к Армате не обращая внимания на живые горящие факелы, разбегающиеся в разные стороны и попадающие мне под ноги. “ Горите, грешники и не грешники тоже горите – огонь отпустит вам все грехи и очистит ваши души, а на Небесах решат — правильно ли я поступил или погорячился немного”, — прикидываю я и недобро ухмыляюсь, видя как Армата, развернув башню назад, спешит уехать от меня, стреляя куда угодно только не по мне. Очередь моих пулеметов, еще очередь и еще – движок танка начинает дымить, а через минуты он замирает на месте и из его моторного отсека начинают вырываться языки пламени, — которые с каждой секундой становятся все больше и жарче, несмотря на то, что дважды срабатывает система пожаротушения и ливень льет сплошным потоком. “ Видимо я достал до топливного бака”, — предполагаю я, и довольный своей догадкой констатирую, что так оно и есть, когда огонь вспыхивает еще сильней и охватывает весь зад машины бушующим пламенем.
