-Ох, и любопытная же пичуга! – улыбнулся Ланкастер. – Ничего вы не пропустили, милая леди!.. А о себе я могу рассказать совсем немного. В Америке я занялся единственным, что умел – машинами. Сначала простым механиком, потом дорос до партнера хозяина, а в итоге и вовсе стал владельцем достаточно крупной сети автомастерских. Нажил капиталец, семью…Нора, моя жена… Она была славной женщиной! Милой, доброй, очень заботливой. Чем-то напоминала мне мою мать. Очень  меня любила! Нора ничего не знала об Элли, нашей с ней истории. Но порой мне казалось, что догадывается она о том, что в моем прошлом было что-то такое, чем я не хочу делиться ни с кем. Но молчала. Молчала и улыбалась, готовила вкусные обеды, растила наших сыновей… У нас их двое. А еще девочка. Я хотел было назвать ее Элли, но она родилась очень похожей на меня – золотые кудряшки, синие глаза. Ничего общего с Элли. И стала она Эммой… Хорошая девочка. Очень добрая и умница такая! Закончила университет, стала прекрасным адвокатом. А  мне нет-нет, да смешно становилось – у нее получилось то, что так безрезультатно добивался от меня Фортескью!.. Ребята же продолжили мой бизнес. Весьма успешно… Кстати, это мой младший, Рон, увлекался вашей музыкой, Рэймонд. Слушал денно и нощно! Но мне нравилось. Может быть, не все. Конечно! Ведь я уже слишком далек от вашей эпохи… Но кое-что и мне пришлось по душе! И… скажу я тебе, Рэймонд, вас есть, за что отблагодарить. Что-то есть в ваших песнях такое… от чего делалось на душе теплее и светлее, что безболезненно возвращало меня на родину. Что-то очень искреннее, лучистое, даже трогательное. И этот ваш солист… Этот парень умел держать людей, как на ладони!..