-Не хотите, чтобы я видела ваше лицо? – я прижалась губами к его плечу.
-Не хочу.
-Но… — и вдруг я почувствовала что-то твердое у себя в ногах. – Что это?.. Господи, это… это протез?
-О, нет, Мишель. Не пугайтесь. Это не протез. Если вам уж так любопытно и не становится тошно от медицинских подробностей, то это специальная конструкция, которая выравнивает мою весьма шокирующе переломанную ногу. Покатался на горных лыжах!.. Это временно, и врачи обещали скоро снять. Вы в шоке? Вам неприятно?
-Не мелите ерунды! Вы что же, перестали быть человеком?! Это сильно мешает вам жить? Тем более, если нога практически цела!
-Для обычного человека хромота не так уж страшно.
-Но?
-Я же лишен возможности делать то, что привык делать много лет до того, как это случилось.
-Чем же вы занимались?
-Это сейчас не важно. Важно то, что бы для вас моя изуродованная нога не стала причиной относиться ко мне как-то по-особому. С повышенной ли, даже подчеркнутой жалостью или еще как-нибудь по-другому.
-Не станет.
-Вы так уверены!
-Почему нет? Ваша хромота не уродует вас. Во всяком случае, не больше ваших идиотских накладных бороды, усов и парика! Она почти и незаметна. А в постели… Уверена, что ваша конструкция вам нисколько не помешала бы!
-Ах, вы дерзкая, упрямая девчонка! – рассмеялся Хадсон. – Не подлизывайтесь! Не будет сегодня ничего, так и знайте! Но… я вам верю. Может быть, как ни одной женщине на этом свете.