-От чего же?!
-От себя, Мишель. Только от себя…
-Вы что же, настолько самодовольны, что считаете себя неотразимым?! – вскричала я, и попыталась освободиться из его объятий. — Что же вы не отпускаете меня? Вы…
Он не дал мне договорить, зажав мне губы таким страстным, таким обессиливающим поцелуем, что ноги мои подкосились. Но Хадсон крепко держал меня, прижимая к себе все сильнее.
-Глупая… Глупая девочка… — шептал он, покрывая поцелуями все мое лицо, шею. – Ты не понимаешь, чего мне стоит сейчас сдерживаться! Но если… если я получу тебя, ты станешь моей и никогда… никуда я тебя не отпущу… Слышишь? Ни к кому!.. Я уже сейчас готов убить всякого, кто попробует приблизиться к тебе хоть на пушечный выстрел!
-Вы прожженый эгоист, мистер Хадсон! – заметила я, ловя его губы, задыхаясь без них.
-Да… Вы правы, Мишель. Мне всегда и все об этом говорили… Спасайтесь же! Спасайтесь, пока не стало слишком поздно!
Хадсон рывком оторвал меня от себя, едва ли не бросил на постель и быстро ушел, оставив меня лишь прислушиваться к его неровным шагам.
-Господи… — прошептала я. – Господи великий Боже!… Что же это?!… Что это??..
Казалось, я вот-вот заплачу, но я, точно, оцепенела в тишине, окутавшей меня растерянностью и неясностью, какой-то странной пустотой. Хадсон ушел, мои губы, тело мое горели, прося, умоляя о новых его поцелуях, объятиях его, руках, таких нежных, сильных, чувственных… Я влюбилась в него? Или я просто жестоко голодна, не имея близости с мужчиной так долго, что даже рассказать стыдно? Или же такой он мужчина, что, даже не зная его лица, глаз не видя, я жажду его так, что сил нет терпеть, соблюдая хотя бы остатки приличий. Только вот перед ним или перед собой?..