О, теплая кожа его груди! Солоноватая, родная, пахшая им, его жизнью, его сутью… И я целовала ее и целовала, не в силах остановиться хоть на секунду. Пусть кормит меня, пусть делает сейчас все, что захочет, пусть едет… Но только пусть вернется! Пусть вернется!!
Не знаю, как я вынесла эту ночь, как сердце мое не разорвалось!.. От счастья, от наслаждения, от нежности невыносимой к этому человеку, от его нежности ко мне. Руки, тело его, весь он, свалившийся, как снег на голову и теперь безраздельно владевший мной… И я ждала первых лучей солнца, что оторвут его от меня. Но стоило мне замереть с этой мыслью, стоило, вздрогнуть от нее, от горечи ее, как Хадсон прижимал меня к себе и тихо-тихо целовал в висок, в глаза мои, готовые вновь плакать.
-Не надо, Мишель, гони эти страхи от себя!.. Можно подумать, я уезжаю, черт его знает, куда, и уже никогда не вернусь! Ну, что ты??
-Никогда… Никогда, Хадсон, никто не был мне так дорог, как ты!
-Господи, ну, наконец-то снова «ты»! – рассмеялся он.
-Как будто, я могла бы сердиться долго!.. Я боюсь это делать. Теперь боюсь.
-Почему?? Мне так нравилось, как ты ругаешься на меня! Неужели я никогда этого не услышу больше?!
-Черт бы тебя побрал, Хадсон!! – крикнула я. – Ты же уйдешь сейчас!
-Уйду. И что?.. Между прочим, Брэндан хотел тебя навестить на днях. Ты не против?
-Нет, конечно…
-И не просто так!
-В смысле??
Я улеглась на спину, и Хадсон гладил мое тело, то и дело целуя. Я же гладила его волосы и млела от его ласк.