А она глядела на него во все глаза, оцепенев от взгляда его, переполненного болью, от правды, которая напугала ее до смерти, хоть и подозревала она об этом. Все время после того рисунка с грузовиком, подозревала.
-Брэндон здесь ни при чем, Ричмонд, — тихо произнесла она.
-А кто? Кто же, Мэри? – он все-таки, спохватился и сбавил тон.
-Никто. Я клянусь вам в этом… Столько раз уже я клялась в своем искреннем непонимании того, что же есть мои картины, почему я вдруг стала их писать! Но куда более необъяснимо то, что стало происходить со мной уже здесь, в Лондоне!
Ричмонд уставился на нее, вытаращив свои и без того огромные глазищи.
-В Лондоне? Что же еще с вами такого беспримерного могло произойти в Лондоне, помимо вожделенной встречи с музыкантами «Королевского Креста» и просто губительных для вас бесед со мной?! Мэри!!.. Так, все!
Ричмонд опрокинул в рот полную рюмку водки, вскочил и схватил ее за руку.
-Поехали отсюда! Вставайте!
Она покорно поднялась и, семеня на каблучках, едва ли, не побежала вслед за широкими шагами его длинных ног.
Машину, знаменитую красную «Феррари», подогнали быстро. Мэри лишь мельком успела разглядеть в свете фонарей и ламп над входом этот автомобиль. Тот самый, о котором столько слышала. Ричмонд буквально запихал ее на сидение, сел сам и, заводя приятно заурчавший двигатель, поднял откидывающийся верх. Легкое шуршание, хлопок и Мэри оказалась в темноте.