Посыпались вопросы о том, чем Мэри занимается в Лондоне, долго ли собирается пробыть и так далее.
-Я ведь не зря спрашиваю! – воскликнул Брэндон, успев перейти от шампанского к своему любимому джину. – Мне очень радостно сообщить вам, Мэри, что мы все, я, Джим и Ричмонд, посоветовались и решили, что даем согласие на издание ваших работ у нас в Британии. Что-то, вроде альбома. Есть еще мысль об организации маленькой выставки. Надо лишь обдумать, где ее организовать. Возможно, даже в особняке Эдди. Или в нашей студии. Да, Ричмонд?
Тот наконец, снял свои очки.
-Да. Да, Брэндан… Мэри, вы должны простить меня за мою выходку с шампанским! Ясно, что предложить попробовать любимое вино Эдди можно было и по-другому… Так как вы относитесь к идее Брэндона?
Мэри не успела ответить на его извинения, ошарашенная их предложением. В последнее время она и думать забыла о своих акварелях в этом смысле, уверенная, что вопрос об их обнародовании и не поднимался.
-Я… Мне очень приятно… То есть, мне даже трудно высказать, насколько я удивлена и благодарна вам за это решение! Только вот, действительно, стоит ли? Ведь, по сути, главное я уже получила – их увидели вы! А слава или хотя бы всеобщее признание… Я не этого добивалась, когда их писала. Мне это и в голову не приходило. Вы знаете, я… не могла иначе, чем написать их, словно, они сами просились наружу, словно, нечто необъяснимое толкало меня к кистям и краскам. Что тут говорить – я же до этого и не рисовала никогда толком! А тут – рисую и слышу вашу музыку, вижу вас. Да так, будто, на самом деле! Будто жила с вами, Ричмонд, проводя долгие часы совсем рядом…