-Почему, все-таки, вы согласились на публикацию моих рисунков, Ричмонд? – спросила она, не зная, как еще заставить его посмотреть на нее.

-Почему? – он почти случайно услышал ее вопрос и спохватился. – А почему бы я должен был отказать вам в этом? С ними что-то не так? Скажите-ка мне, мисс Мэри, что такое с вашими работами, что не позволило бы мне пойти вам навстречу? А? Или все дело в моем кошмарном характере, которого вы боитесь, и который должен был бы заставить меня вот просто из вредности пойти вопреки согласию Брэндона и Джима, вопреки очевидной художественной ценности ваших акварелей? Ее признали все!.. Так почему, Мэри??

-Вы, мистер Толларк, похоже, сейчас играете со мной в странную игру, провоцируя меня ответить на вопрос, который принадлежит мне, — Мэри говорила, едва дыша, уже не в силах сдерживать слезы, ибо мечта ее увидеть его глаза, плечи его почувствовать, превращалась в кошмар. – Это я должна была бы спросить вас – чем вас так задели мои рисунки, что вы… что вам тяжело разговаривать со мной по-человечески, будто я сотворила что-то ужасное, оскорбительное, даже непростительное по отношению к вам? Скажите мне, я имею право знать!

-Имеете, имеете… — его тронули ее слезы, он понимал, что обижает ее незаслуженно, и постарался вывести разговор на спокойные ноты. – И вы ничем меня не обидели, ни в чем не виноваты… Господи, как же я и в самом деле устал извиняться перед вами!.. Да, я провоцировал вас, потому что, сам не знаю, как вам объяснить все, Мэри. Ваши картины хороши, действительно, хороши! И мне, как и всем нам, приятно было увидеть в них не просто нас самих, прекрасно написанных, а именно ваши искренние чувства к нам, ибо не понять их было просто невозможно – каждый портрет кричал ими! Вопил!!.. Но… но есть в них кое-что, что, действительно, задевает меня, задевает сильно…Изображения моих родителей, моего маленького сына…Я думаю, есть на свете люди с потрясающей интуицией, а о том, что у меня были родители, догадаться не сложно. О том же, как выглядели и выглядят до сих пор большинство британских городишек в провинции, знает весь мир, как и о факте существования у меня сына. Нетрудно посчитать, сколько мне было лет, когда он родился, как и понять, как я выглядел тогда. Поэтому, все это не так важно, хоть и весьма удивительно…Вы отказались ответить на мой вопрос о том, что не так с вашими картинами, хотя, прекрасно понимаете, о чем я! Вы слишком хорошо понимаете, что из всех нас, видевших их, только я один знаю все о сюжетах нескольких из них, и боитесь вы меня лишь потому, что я готов вас расплющить, лишь бы узнать, что вы, ВЫ, МЭРИ, думаете о них! Что ВЫ знаете о них!! И не надо морочить мне голову о некоем высшем разуме, провидении или еще о чем-то сверхъестественном, что вложило вам в голову эти сюжеты! Ради Бога!.. И перестаньте, прекратите хлюпать носом! Нечего реветь – я вас не заставляю содрать с себя кожу! Я лишь хочу правды!