Подогнав скафандр и разобравшись с его настройками, капитан вызвал мостик:

— Акива на связи, капитан.

— Я готов, начинайте открывать шлюзы.

— Есть, капитан. Первый открыт, — капитан шагнул через двери, которые тут же закрылись у него за спиной. — Второй готов, — он прошёл дальше. — Начинается разгерметизация. Готово. Удачи, капитан, — шлюзовая мембрана распахнулась, и капитан Гедеон-Ульрих фон Хотторн шагнул навстречу неизвестному.

Оказавшись снаружи, он с минуту любовался открывшимся перед ним пейзажем бескрайнего космоса с грозно висящей прямо по курсу сингулярностью. Ему вдруг показалось, что она его изучает и будто бы приглашает к диалогу. Капитан тряхнул головой, отбросив эти мысли, и запустил субсветовой ранец[12] на скафандре, который понёс его навстречу судьбе.

Всё время полёта сердце фон Хотторна бешено колотилось и, казалось, готово было выпрыгнуть наружу. Мысли путались, как ни старался он собраться и успокоиться. И вот, достигнув непосредственной близости с чёрной дырой, он выключил двигатели ранца и остановился. Она была прямо перед ним, снова осязаемая, он мог видеть своё отражение на её гладко отполированной поверхности. Капитан протянул вперёд правую руку и коснулся её. Даже сквозь рукавицы скафандра ощутил он сильный, почти обжигающий холод. Фон Хотторн еле слышно произнёс:

— Ну здравствуй! — на «Ипсилоне» все члены экипажа наблюдали за ним, словно завороженные, и никто из них даже не догадывался, что видят они его в последний раз. Сингулярность снова пошла мелкой рябью и вмиг проглотила капитана.