Многие ребята из разных стран, идут воевать с нами плечом к плечу. Для большинства, эта война была своего рода «сафари». Кататься по стране, стрелять по людям, как по животным. Можно насиловать женщин и детей, и знать, что тебя не посадят в тюрьму. Пытать солдат самыми изощрёнными способами, и нарушая права человека. Да и плевать всем на эти права, когда законы на войне не работают, кроме жестокости и агрессии. Особенно, когда ты молод, и твой тестостерон зашкаливает на пределе.

Утро наступило быстро. Мне показалось, что я проспал всего пару часов. Построение рядом с казармой, и мотивирующая речь полковника Льюиса – начало хорошего дня. И да, его повысили за заслуги перед страной. А вместе с ним, и меня, на звание капитана. На моей форме, под нашивкой фамилии, висели черепки, больше двадцати штук. Это означало, скольким солдатам я вышиб мозги, но на самом деле, их было больше сотни. Эти двадцать «счастливчиков», были командиры и офицеры. Я вдоволь гордился своими достижениями, хоть и в глубине души, меня терзала жалость.

За службу в ЧВК, я стал чёрствым и бездушным. Видеть горы трупов, которые оставляешь после себя, сделает тебя таким. Либо, ты просто сойдёшь с ума и застрелишься, потому что голоса в голове и частые галлюцинации, не дадут тебе покоя, либо, смиришься с этим, и продолжишь жить дальше. Мои сослуживцы, которых «уволили» со службы, из-за ранений, не смогли жить дальше, после боевых действий. Один выбросился в окно, потому что видел на балконе, как его мёртвые товарищи звали с собой. Это он написал в предсмертной записке. Второй, просто застрелился, из-за посттравматического расстройства. Где бы он ни был; в магазине, на детской площадке или в кинотеатре, ему постоянно казалось, что он всё ещё на войне, и видит гибель своих товарищей. Лично моя психика, ещё держалась на плаву, но долго ли это сможет продолжаться? Неизвестно.