– А для чего нам стёрли память?

– Классическая процедура. Всем офицерам, кто участвовал в войне, стёрли память, в том числе, и их близким. Чтобы предотвратить утечку информации. Таким новшеством пользовалось ЦРУ, когда впервые разработали аппараты по стиранию памяти, и могли перенастроить человека под свои цели.

– Но даже в базе данных она была из Ирана. И акцент был соответствующий.

– Правительство уж очень постаралось скрыть следы своих действий. Я тебя уверяю, что после стирания, человека могут сделать из китайца, в кубинца. Всё изменить, кроме внешности.

Джеймс вопросительно посмотрел на Брюса.

– Они могут загрузить в память всё что угодно, даже культурные ценности.

– Ничего себе. До сих пор не могу поверить, что Медину убили из-за нарушения трудового закона.

– Так со всеми мигрантами бывает. И она не одна такая. — спокойно произнёс Брюс.

– В голове не укладывается, что моя жена, – совершенно случайно – обратилась ко мне тогда, в ресторане. И при этом, мы думали, что не знаем друг друга. Но что-то изнутри тянуло меня к ней. — Джеймс сразу поник.

– Чувства не обманешь. Не сотрёшь. Где-то в глубине сознания, показалось, что вы, словно знакомы друг с другом, но лишь оттвергли эту мысль . Жаль, что так всё произошло. — Брюс подпёр щеку ладонью, и вздохнул. — Ох уж, эта ирония судьбы.

Джеймс опустил взгляд, и в кабинете наступила недолгая тишина.

– А что за аппарат…по стиранию памяти? — вдруг спросил Джеймс.