Жанна оперлась рукой о стену, в ушах зазвенело, подступила дурнота. Кейн забрал слишком много сил у своей жертвы. Каскад ее жемчужных волос вырвался из давно распавшейся прически, девушка стала оседать на пол.

   Фауст подхватил Жанну, усадил в подставленное Рейной кресло.

   Горничная, продолжая рыдать, принялась за перевязку.

   — У тебя могут возникнуть галлюцинации. Скорее всего, начнется лихорадка. Некоторые люди впадают в беспамятство. — Бархатный голос верийца звучал в голове, а темнота в глазах все сгущалась.

   На мгновение она забылась, и ей привиделось белое оскаленное лицо Короля, пламя пожирающее ее страну, мертвые, растерзанные тела. Девушка вздрогнула, пришла в себя.

   — Я ненавижу вас всех. — Пробормотала она, точно пьяная. – Как вы смеете!.. Как смеете вы считать себя лучше других… кто дал вам право? – Сквозь злые слезы говорила она.

   Рейна мазала виски каким-то густым раствором, бормоча себе под нос, что «она не заслужила» и «готова хоть сейчас умереть» за Жанну. Князь бережно придерживал поникшую голову графини и ее распустившиеся волосы.

   Жанна рассеянно смотрела в его золотые глаза.

   — Для верийцев люди – скот. Вот как ты относишься ко мне? Все твои прекрасные и воздушные слова – ложь. Ваш король ясно дал мне понять то, что ты так тщательно пытаешься от меня скрыть.