— Рада расстроила тебя.

   Внешне вериец был абсолютно спокоен, но внутри безумствовали эмоции: люди всегда вызывали в нем смесь отвращения и жалости к их никчемному существованию. Им было дозволено жить среди созданий бога Вереса, служить и забавлять, насыщать и продлевать бессмертную молодость верийцев.

   Чужестранка себя к таковым не причисляла, позволяла себе слишком многое и, вместе с тем, разительно отличалась от местных обитателей.

   — Рада?! – Вскинулась гостья. – Она отбросила расческу, возмущенно окинула князя с ног до головы, — Меня расстроило здесь ВСЕ. Отвратительные обычаи, раболепное унижение ваших людей, их жалкий страх! И твоя жестокость!

   Разъяренной кошкой девушка ходила из стороны в сторону, все больше закипая.

   — А тебе самой не страшно за свою жизнь? – Хозяин замка остановил дерзкую лоринку за плечо. – Я волен убить тебя, пытать, терзать сколько захочу. Никто не вступится за смертную и не придет на помощь.

   Жанна вскрикнула от удивления, но пыл не растеряла. Она скинула длинные узкие пальцы, подошла вплотную к верийцу.

   — Даже из страха я не утрачу чувства собственного достоинства! Как же приятно, наконец, узнать, что ты из себя представляешь на самом деле!

   Смертная смотрела снизу-вверх уверенно. Где-то глубоко в ней бился ужас, но гордость глушила этот слабый голос.