За дверью царил беспорядок, сама виновница, прикрыв глаза ладонью, сидела возле зеркала, тяжело дыша.

   — Ты отказалась спуститься. Я пришел сам. – Начал вериец, сдерживая первый порыв гнева, окинул Жанну с ног до головы. – С кем ты сегодня воевала?

   Смертная бросила в зеркало уничтожающий взгляд.

   — Верни меня в Лорин. Если миру суждено погибнуть, я хочу быть рядом со своей семьей. Если я умру, то умру счастливой!

   Хозяин бесшумно приблизился.

   — И что же такое, по-твоему, «счастье»?

   — Свобода. Быть рядом с теми, кто тебе дорог. Без требований и дурацких правил! Выбирать самой, куда и зачем идти!

   Она шагнула вперед с гордо поднятой головой, пристально всматриваясь в его золотые змеиные глаза. Она не боялась его ни на секунду. Пускай смотрит, сколько захочет! Привыкли верийцы к покорным, как стадо овец, людям.

   — Столько эмоций… — Прошептал он. – Очень хорошо. Ни купить, ни запугать…

   — Что? – Не поняла она.

   — Завтра, если ты не передумаешь, даю слово, я верну тебя в Лорин.

   — С чего бы мне изменить свое мнение? – Она надменно изогнула бровь, резким жестом схватила чудом уцелевшую на столике расчёску и принялась яростно приводить волосы в порядок.

   Молодая и упрямая, смертная пахла цветами жасмина. Каждая клеточка хрупкого тела источала дурманящий аромат, от которого закипала кровь.