— Битва трех. – Произнес вериец.

   — Но здесь только верийцы и лоринцы. – Подметила она. – Где же враг?

   — Сахрезейя никогда не обладала своей армией. Ее слуги дурманили разум, мы кидались друг на друга как бешеные. Верес сейчас отчаянно рвется в Сахрез, чтобы уничтожить его сердце. Лорин, как всегда, дрожит от страха, а Сантер защищает ее.

   Кинжалы в руках черных фигур время от времени наливались то золотым, то голубым светом.

   — Они собирают души. – Ответил Кейн на немой вопрос. – И Сахрезейя обретает силу с каждым умершим.

   — Почему она это сделала? – Жанна отвернулась, уперлась лицом в широкую грудь верийца, не в силах больше смотреть.

   — Об этом знал только Верес. – Кейн насторожено застыл, снова ощутив тепло чужестранки. – Подозреваю, все дело в гибели Карьяд. Все это как-то связано с моим появлением, союзом Сантера и Лорин. Что-то начало угрожать Сахрезейи. Она всегда была самой мудрой из восьми.

   — Она погибла?

   — Разумеется. – Кейн крепче сжал руку Жанны, мир снова завертелся волчком.

   Они стояли посреди бело-голубого великолепного зала. На троне восседала женщина. Кожа ее была светлой, брови и ресницы – едва видны. Алые глаза чуть поволокла дымка.

   — Зачем ты явился? – Прозвучал ее глубокий грудной голос.