«Нужно вызвать Фауста» — Лилит яростно подгоняла слуг, ей хотелось остаться одной. – «Что происходит, во имя Ночи?»

   Глупый Фауст решил действовать самостоятельно. Если бы он посоветовался с Лилит! И этот увалень, Амос Дитрих! Почему он не донес ей сразу о том, что девчонка попала под внимание короля?

   Против самой лоринки Лилит не имела абсолютно ничего: в конце концов, ей и дела не было до личной жизни князя Гевальт. Но когда Кейн обратил свой взор на чужестранку, волшебница по-другому взглянула на ситуацию.

   Что знала она о Лорин? На что способна богиня, чью дружбу отверг сын Вереса? Чьи чары всегда заставляли прежнего бога подчиняться и слепо выполнять приказы?

   Маледиктус пришел в движение. Новость облетела замок моментально. Снова послышался шелест голосов, разгневанно засветились глаза аристократов: неслыханно. Король нарушил вековые традиции. Ладно бы граф или маркиз — такое уже случалось. Но королю подобает строго соблюдать протокол.

   Жанна переживала случившееся глубоко. Снова вставали перед ней фанатичные взгляды дозорных и языки огня. Она была так близка к своей цели, что забыла, кем стала для лоринцев. Чудовищем. Чужая в своем собственном мире.

   Ее не поняли и не хотели понимать. Нравы в Лорин были строже чем в Вересе, она и забыла, как следует вести себя в обществе, что у женщины нет права высказывать то, что она думает. Лоринцы ударились в религию с отчаяньем умирающего, а ее изменившаяся внешность стала последней каплей.