Сгорая от стыда, Фауст Гевальт упрямо повторил свое требование. Кейн нахмурил густые брови, но дал свое согласие. Если невеста умрет – беды будет меньше.

   К тому же, это увлечение стоило Кейну драгоценного времени.

   Кейн никогда не знал своей матери. Был ли он рожден так же, как появляются на свет все существа или, если верить его отцу, был соткан из материи и энергии, как все первые творения богов. Этого вериец не знал.

   Тайна его происхождения скрывалась во временах гибели Карьяд и расцвета Сахреза. Верес никогда не обсуждал этого с Кейном, любопытный мальчишка сам пытался найти ответы. И его попытки почти увенчались успехом: в своем кабинете Верес хранил ключ от Карьяд. Это говорило о том, что он был волен посещать мир в любое время.

 Изящная резная заколка была украшена молочно-белым цветком из агата. Стоило пальцам будущего короля коснуться украшения, — очертания комнаты начали таять, вокруг появились песчаные барханы. Горячее солнце нестерпимо больно обожгло кожу, ослепило глаза.

   Кейн уронил заколку на пол и наваждение рассеялось. Карьяд уже превратился в мертвые и безжизненные пространства. Ни один бог не мог ступить туда.

   — Верни на место! – Отец стоял во всю комнату, нахмуренные брови, скрещенные руки.

   — Откуда он у тебя? – Кейн замотал заколку в шелковый платок, в котором нашел ее.