— Паскаль. Иньяс Паскаль, — ответил Игнатий, чтобы не вызывать лишних вопросов. На самом деле паспортным именем его не звали даже в семье. — Да, я знаю одну славную историю, хотя она едва ли будет вам интересна. Зато, быть может, рассказ отвлечёт меня и нашего уважаемого гида от запаха ваших блинчиков. Итак, давным-давно в землях бретонских кельтов появился святой.

Святого звали Тугдуалом, в незапамятные времена он основал здесь огромную церковную общину. Сейчас город, названный в его честь, известен вам как Трегье. Но рассказ мой будет не о нём, а о некоем человеке, пришедшем полтора века назад в здешние леса в поисках истинной веры. Он разочаровался в католичестве и поначалу решил, что утешением ему станет народная мистика. В самом деле, что ещё оставалось? Прилежно он собирал поверья и предания, но искомого не обрёл.

Тогда-то, лишившись последней надежды, этот человек сложил песню. Уверен, что в неё вошла вся боль одиночества души, но увы! Слова её утрачены, тем паче — мелодия. Что это была за песня — молитва, плач-гверц, лэ? К моему огромному сожалению, летопись, где отыскались эти сведения, умалчивает о подробностях. Достоверно известно другое: в ответ на свой зов он получил откровение вернуться из деревни в город, чтобы изучить книги о кельтском монашестве. В них он нашёл то, чего искал — прерванную традицию веры.

— Но вы сказали, месье Паскаль, что он разочаровался в католичестве, — заметил парень в капюшоне.