Закат здесь всегда разный и безмолвный. И это хорошо, это правильно. Даже если шумит море и покрикивают птицы, это к нему не относится. Он сам по себе. Его безмолвие абсолютно, и оно не равнодушно. В отличие от большого и молчаливого, которое пугает, огромное и безмолвное окутывает и даже ласкает.
Когда доктор перестал воспринимать себя как отдельно мыслящую единицу, его стали посещать мысли умные и красивые. Сначала пришли умные, потом пролились красивые и он перестал лечить и одиноко зажил, с удовольствием выкашивая траву и собирая фрукты на своем участке. К нему по привычке приезжали люди, считающие себя пациентами. Он их по доброте своей принимал, выслушивал, говорил умные, нужные слова и ставил банки. Потом провожал, а провожать он любил больше всего, и напутствовал всегда одинаково, что-то вроде того, что, мол, «всё под небесами», или «как бог даст», а про себя думал, что черт его знает, как оно там вообще все устроено, и что любая болезнь, рано или поздно все равно кончится, так как ей и суждено кончится, не смотря ни на какое лечение. Денег за свои действия он никогда не просил, а если оставляли, то и не противился, справедливо считая, что нельзя обижать больного отказом, тем более, что сам больной наивно полагал, что оплата каким-то образом содействует выздоровлению. И что интересно, люди выздоравливали, если и не окончательно, то все-таки им становилось лучше и легче. Почему это происходило, никто не понимал и меньше всех сам доктор. Нет, он, конечно, всё делал осмысленно, многое зная о кровообращении, о воздействии на определенные точки на теле, о химических и физических процессах внутри больного, но он также точно видел, что в одном случае его усилия благотворны, а в другом те же самые усилия могут быть бесполезны и даже разрушительны, и все зависит от самого пациента, от того, где, как и с кем он живет, кого любит, на кого гневается и что тревожит душу его. И ясно понимал доктор, что именно здесь, в области чужой души, он помочь бессилен, долгие годы наблюдая метания души собственной. И что оно такое – душа? Как она болит? И что ее лечит?
«Чтение ближним есть одно из величайших наслаждений писателя» (Василий Жуковский, из письма Бенкендорфу)
