Возможно, он  ослеп  от  ожога  глаз. Он  не  видел  уже  над  собой  ни  Морана  ни  Ректу. И  не  видел  теперь  свою  Беатрис. Он  лишь, чувствовал  ее сжатую  в  своей  руке  с  силой  руку. Чувствовал  ее  тонкие  девичьи стиснутые  пальцы  в  своей  сжатой  сильной  мужской  руке.

  Но  вскоре  он  перестал  ее  чувствовать. Рука  Беатрис, словно проскользнула сквозь  его  мужские  крепкие  и  сильные  пальцы, растворилась  в  пустоте  и в том  все  поглощающем  свете. Джейк  даже  не  ощутил  на  себе  трехпалой когтистой  сильной  ноги  рептилоида. До  его  Джейка  ушей  долетел  вдруг, оглушающий, откуда-то  из  самого  источника  света. Из  его  центра, где-то впереди, где  должен  был  быть  вход  в  пещеру  нарастающий, похожий  на громкий  свистящий  звук, который  нарастал  с  немыслимой  скоростью, сотрясая  все  вокруг. И  Джейк  почувствовал, как  исчезает  сам. Как заполняется  ярким  светом  его  помутненное  жаром  и  болью  сознание. Как путаются  все  мысли  в  его  голове. И  он  чувствует, как  растворяются  его  в том  ярком  свете  руки  и  ноги. Он  терял  с  ними  какой-либо  осязательный контакт. Как  его  тело  теперь  неподвластное  ему, рассыпается  на  молекулы  и  составляющие, прямо  тут  на  этом  каменном  полу, которого  возможно  уже тоже  не  было. И  он  висел, наверное, в  каком-то  белом  пространстве, состоящем  из  сплошного  яркого  обжигающего  астрального  и  гремящего  на всю  округу  оглушающего  света.