Беатрис  прогибая  свою  оголенную  в  облегающем  телесного  цвета  тесном с  глубокими  вырезами  купальнике  спину, расправила  осторожно  свои девичьи  плечи. Тело, плохо  слушалось, затекло, и  было  почти  бесчувственно. Только  ноги  почему-то, вот  так  всегда  тянуло  судорогой. Одну  за  другой.  

   Она  пока  не  решалась спуститься  на  пол, а  только  сидела, растирая  все свое  залежавшееся  затекшее  тело  вслед  за  ногами. Все  тело  тянуло и ломило. Как  корабельный  врач, она  знала  все  последствия  длительной заморозки  и  такое  влияние  на  человеческий  организм. Но сделать  ничего было  нельзя. Разве, что  поставить  после  пробуждения  уколы  специальной лекарственной  дополнительной  инъекции  для  ускоренного  прогрева  всех  затекших  и медленно  отходящих  от  криогенной  заморозки  мышц.

  Она, прислушалась  к  шипению  пара  вырвавшегося  из  оттаявшего  рядом  с ней  соседнего  саркофага.

  Затрещали  датчики  на  приборном  контроллере, и  открылась  следующая криогенная  камера. После  того  как  с  шипением  из  нее  уходила  по  трубкам назад  в  резервуары  под  полом  азотная  ледяная  смесь, оттаявшая  прозрачная верхняя  створка, скрежеща  механизмами, оборвав  вмерзшую  в  край  ребра резиновую  герметичную  прокладку  между  стыками, с  шумом  оторвалась. И  поднялась  вверх  над  самим  саркофагом. Вертикально  вверх  к  центральному столбообразному  приборному  устройству, соединенному  с  камерами  в  самом  изголовье  множеством  разной  величины  упакованных  в  общую стяжку  шлангов  и  проводов, уходящих  внутрь  самого  этого  устройства. Окруженного  со  всех  сторон  тремя  еще  запечатанными  камерами. Стоящими  на  высокой  от  пола  литой  платформе  каждая.