— Прости за вчера, когда я про твои глаза плохо сказал.

— Ты же уже извинился, я не сержусь. – Даня довольно сильно удивился тому, что младший брат вновь поднял эту тему.

— Я серьезно, мне очень стыдно. На самом деле мне очень нравится цвет твоих глаз. Он довольно редкий. И разрез глаз очень необычный, но тебе подходит, поэтому, мне казалось, что я должен нормально извиниться. – Кирилл говорил действительно искренне. Это были самые настоящие извинения, а не слова, сказанные, чтобы старшие братья не ругались.

— Мне приятно, что ты так думаешь. Извинения приняты. Давай забудем об этом.

Кирилл кивнул.

— И прости, что оторвал от еды.

— Ерунда, все равно кусок в горло не лез. Но зачем ты это сделал?

— Просто увидел, как Моника на тебя смотрит. Ты в большой беде, если она решит, что ты интересный.

— Почему? И что вообще произошло? Почему Моника жила в лесу? – Даня завалил младшего брата вопросами, на которые ему еще никто не ответил.

Парень тяжело вздохнул, но все-таки ответил. Он стал первым, кто приоткрыл для Дани дверь в ответы на загадки этого дома.

— Ну, старшие запретили нам говорить об этом, но на самом деле, – парнишка слегка замялся. Он перевернулся на живот и уставился на Даню, глаза его померкли и чем-то стали напоминать рыбьи, такие же безжизненные, пустые глаза – она меня чуть не убила. Мы поругались, и она накинулась на меня, начала душить. Вове тогда было восемь. Он перепугался чуть ли не до смерти, позвал родителей, которые нас и разняли. Мне было четыре, Монике только исполнилось три. Я уже не помню, из-за чего мы поругались, но это была слишком бурная реакция, тем более для ребенка. Моника вообще вела себя странно: могла часами пялиться на Пашу, видно, что он до сих пор ее слегка боится, а тогда весь пропотеть мог от одного ее взгляда; Кристину задирала, но все думали, что она просто хулиганка, но, когда я оказался на волоске от смерти, родители обратились к врачу. Моника – психически нездоровый человек. Буйная и так далее. Паша говорил, что у нее в голове несколько человек, но ему не поверили. Ребенок, поэтому не прислушивался к нему никто, да и он все же ошибался. Чтобы не навредить репутации, отец не стал отправлять ее в психушку, а просто запер подальше от нас всех: в старой хижине в лесу, куда давно никто не приходил. Мама боялась, что не только у Моники могут быть проблемы с психикой, и поэтому было принято решение, на время, детей больше не заводить, поэтому между двойняшками и Сережей пять лет разницы. Как-то так.