И вот, русская кровь так и шептала ему сегодня: «залезь везде, и все узнай, ты же хочешь, тебе же интересно». С такими мыслями Даня дошел до комнаты Кристины и застыл в нерешительности, но быстро отбросив мысли о приличии, он все же открыл дверь.

Парень уже был в этой комнате однажды, но тогда в суматохе он не рассмотрел ее так внимательно, как бы ему хотелось. Комната была большой, окна были зашторены тяжелыми занавесками, и потому было темно. В полумраке Даня заметил два стола: на одном стоял компьютер, на другом лежали неровной стопкой книги и тетради. Парень подошел ближе и понял, что это были учебники, несколько записных книжек, в которых явно велись подсчеты. Казалось, Кристина пыталась вычислить, сколько чего-то нужно. То и дело на страницах записной книжки появлялись процентные соотношения, дроби, непонятные значки, разобраться в которых могла только владелица этих записей. Но чего и зачем, понять было невозможно, быть может, эта информация была на других страницах записной книжки. Конечно, девушка была в том возрасте, когда ученики активно готовятся к сдаче экзаменов, и никто не исключал того, что записи эти могли обозначать ее заинтересованность в экзамене по химии, биологии, или одном из заданий по математики, но, на всякий случай, Даня взял один из блокнотов и положил его в карман. Потом прочту, подумал он, и продолжил осмотр комнаты. Юноша попытался включить компьютер, но там был пароль, поэтому парень быстро потерял интерес к нему, но рядом с монитором он заметил две фоторамки. На обеих фотографиях была запечатлена семья Жене, но что-то в фото сильно отличалось. Даня присмотрелся, и понял, что именно его насторожило, на одной из них Моники не было. Дети радостно улыбались и обнимали родителей, родители тоже улыбались. Это была счастливая семья. На другой фотографии Моника уже была, дети и родители все так же улыбались, но это были какие-то странные, искусственные улыбки, сама же Моника стояла хмурая словно весенняя туча, а в глазах у нее застыла злоба. Это была та злоба, которая появляется, если сильно ранить душу ребенка, злоба в которой обиды больше чем самой злобы. Парень поставил фоторамки на место и огляделся: два кресла-мешка, большой плюшевый медведь, бардовые обои с большой картиной в центре – все это не представляло ценности для парня. Дальше был шкаф, открыв его, Даня увидел только новенькую одежду, ничего интересного. Под кроватью – несколько ящиков с детскими игрушками, вероятно теми, с которыми девушка играла в детстве. На полках было полно книг. Даня уделил им особое внимание. Были как старые, так и новые книги, но парень заметил, что все они немного отстают от стены. Отодвинув несколько томиков, Даня увидел маленькую потрепанную черную книгу. Открыв ее, парень с удивлением посмотрел на сестру, лежавшую в кровати. Даня открыл книгу на содержании и прочел, напрягая глаза. Карты таро, религия вуду, яды и целебные травы. Шрифт был очень мелким, но прочесть, при желании, можно было. В некоторых местах были оставлены заметки, вставлены бумажечки с зарисовками. Парень положил книгу на место, и составил книги так, как они стояли ранее.