— Немного для протокола. Ваше имя, фамилия?

— Даниил Симонов.

— Кем вы приходитесь погибшей?

— Старший двоюродный брат.

— Отлично, с этим покончили, – кивнул следователь, – теперь к делу. Вы, как я успел понять, человек приезжий, новый в этом доме. Поделитесь своими наблюдениями. Происходило ли что-нибудь необычное в день перед убийством? Может ты обратил на что-то внимание?

— Нет, ничего особенного. Это большая дружная семья. Искать в ней что-то необычное сложно как минимум потому, что в доме полно детей, каждый из которых индивидуален, у каждого свой омут, в котором водятся свои особенные черти, неповторяющиеся. Но при этом старший всегда относится к младшему с пониманием, а младший к старшему – с уважением. Взаимовыручка, забота, любовь и понимание… на первый взгляд. В любом коллективе бывают ссоры и обиды. – добавил Даня, понимая, что сболтнул лишнего, и этим лишним заинтересовал следователя. – Конечно и в такой семье не без урода, но это только мое мнение. – понизил голос парень.

— Не без урода? Вам кто-то не нравится? – следователь устремил свой ястребиный взгляд на парня. Он в принципе был похож на эту птицу: острый нос, чем-то напоминающий клюв, взгляд глаз миндалевой формы, будто принадлежащий высматривающему жертву хищнику, тонкие губы, сливающиеся в едва заметную полоску, угловатые брови и острые скулы.

— Честно говоря, Павел. – Даня считал своей обязанностью обратить особое внимание на Пашу. Нет, на самом деле этот парень не был так плох по отношению к большинству, но то, что он сделал с Моникой… в общем, не мог Даня оставить это без внимания.