Когда приготовление лагеря было закончено, уже стемнело. Даня чувствовал сильную боль в ногах, руках и спине, глаза закрывались от усталости, в животе урчало. Еще никогда в жизни он так не напрягал свое тело. Поужинав тушенкой с гречкой, приготовленной в котелке на костре, Даня завалился в палатку и без сил упал на спальный мешок. Чуть позже подошел Саша. Он переоделся в более удобную для сна одежду и лег в спальный мешок рядом. Мальчик достал альбом и принялся в нем что-то старательно выводить. Даня заглянул ему через плечо. Постепенно на альбомном листе вырисовывался силуэт оленя.

— Рисуешь? – улыбнулся Даня, ложась так, чтобы видеть рисунок.

— Да, оленя. Я их люблю. Оленей. Поэтому никогда не охочусь на них. – ответил Саша, покусывая карандаш.

— А птиц не любишь? – усмехнулся юноша.

— К птицам я равнодушен. Птиц у нас Моника любит. Это странно. Она вообще странная. Мне вот все равно, убью я пару уток или нет. Мне не будет хуже или лучше. Но, если не подстрелю ни одной птицы, то пострадает моя гордость как охотника.

Даня кивнул, его немного смущали слова брата о странности сестры, но, кажется, это было их общее семейное мнение, поэтому парень ничего не сказал в ответ на это. Рисунок получался очень красивым, особенно завитки, цветы и листья, которые мальчик рисовал вокруг ветвистых рогов, и юноша не удержался.

— У тебя просто невероятный художественный талант. Не думаешь его развивать? Ты был бы выдающимся художником или просто потрясающим, востребованным и известным иллюстратором.