-…Мэри? Мисс Мэри! Как вы?.. Простите, что разбудил вас – вы так улыбались сейчас во сне! – но Рон сказал, что бы я поднялся к вам. Вы что-то хотели?
-Что?… Это вы, Берни… Простите, я задремала… — Мэри села на кровати, еще не отойдя от сна, от виденного в нем. Она еще чувствовала поцелуй Ричарда на своих губах и невольно прикрыла рот пальцами. Сохранись!.. Останься со мной!!..
-Это вы простите меня, Мэри! Рон попросил меня подняться к вам и побыть здесь, с вами. Опять нехорошо было, да?
Мэри выдохнула, кое-как принимая вернувшуюся реальность, и постаралась улыбнуться.
-Немного… Но дело не в этом, Берни. Рон что-то задумал и сказал, что надо нам троим это обсудить. Вы что-нибудь понимаете, Берни? О чем он говорил?
-А!.. Это…
Берни усмехнулся, хлопнул себя по коленке рукой.
-Да, Мэри, я знаю. Но без него и впрямь не стоит. Пусть он придет, и вы все узнаете. Хорошо?.. Не сердитесь! Просто моя бестолковость может все перепутать…
-Не прибедняйтесь, Берни! Это перед Кетрин вы можете строить из себя простачка – она этого и ждет. Но я-то знаю, чего вы стоите. Да, да!
Берни покраснел и улыбнулся.
-Спасибо, Мэри! Вы очень хорошо ко мне относитесь, лучше, чем я заслуживаю, и это для меня честь помочь вам хоть чем-нибудь… Я знаю, что задумала Кетрин, — добавил он, помолчав. – Догадывался давно. Догадывался и понимал, что рано или поздно коса найдет на камень. Вы ведь не отдадите ей своего малыша, ребенка мистера Тайлера? Ведь нет?
Он спросил с такой искренней надеждой, что Мэри чуть не расплакалась – так свято он поверил в их любовь с Ричардом! Возможно, больше, чем кто-либо другой.
-Нет-нет, Берни! Конечно же нет… Но она грозит выкинуть меня на улицу в противном случае.
-Не бойтесь, Мэри. Ничего не бойтесь! Помните, что у вас есть друзья, которые никогда вас не оставят. Слышите? Никогда!
-Но чем я заслужила такое ваше отношение, Берни? Чем? Помощи от меня никакой и ни в чем – я совершенно бессильный здесь человек…
-Вы не бессильны, раз вообще здесь оказались! – убежденно воскликнул Берни. – И не подумайте, что я пою вам дифирамбы лишь потому, что неравнодушен к вам и еще… еще и рассчитываю на какую-то взаимность! Думаете, я не понимаю ничего? Думаете, не догадываюсь, что вы можете подумать о моем отношении к вам?.. Простите меня, Мэри, я выскажусь совершенно откровенно – да, вы очень нравитесь мне, понравились сразу, как только я увидел вас. Вы и не можете не понравится, и никакие шрамы не испортят вашей внешности, которая, и не стоит ничего, если у человека, если у женщины не светятся глаза, если через них не видишь чистую, открытую душу. Я увидел. Но я понял, что любите вы мистера Тайлера, любите так, что все ваше чувство, как на ладони. И тогда вы понравились мне по-настоящему. Как человек. И… и с вами так всегда легко разговаривать, так легко почувствовать, что вам хорошо со мной, интересно, что вы уважаете меня не за какие-то заслуги, а просто как человека, искренне к вам относящегося… Вам не надо заслуживать дружбы. Она рождается по отношению к вам сама собой. Уж поверьте! Таких людей, как вы – мало, и я очень рад, что встретил вас, что могу чем-то помочь. Мы с Роном можем… И еще… Я просто уверен, правда уверен, Мэри, что мистер Тайлер, где бы он сейчас ни был, любит вас и сделает все, что бы вы были вместе. Я серьезно! А не только из желания утешить вас… Что вы, Мэри, только не плачьте!
-Я и не плачу! – Мэри утерла глаза. – Просто мне стало легче, много легче после ваших слов, Берни… Что же вы задумали с Роном?
-Вот он придет и расскажет все сам! У него это лучше получится, — усмехнулся Берни и пожал легонько ее ладонь. – … А вот и он!
В спальню, оглядываясь, зашел Рон и тихонько притворил за собой дверь.
-И не смотрите так, Мэри! – улыбнулся он. – Это я не из страха, а из желания обезопасить прежде всего вас. Очередной скандал, я думаю, вам совсем ни к чему. Тем более, что рано или поздно скандала не избежать, но мы будем разговаривать с Кетрин с глазу на глаз. Так будет лучше. Вы согласны со мной?
Мэри кивнула.
-Ну, а тогда к делу!
Рон сел рядом с Мэри на кровать, а Берни примостился на стул.
-После всего, что здесь произошло, Мэри, после всего, что я узнал о Кетрин, к своему огромному стыду, я пришел к выводу, что вам будет лучше уехать из этого дома. Подальше от Кетрин и ее притязаний… Подождите! Дайте мне все сказать, и тогда я отвечу на все ваши вопросы. Хорошо?.. Я понимаю, что вам, а особенно, в вашем положении, нужна надежная крыша над головой и спокойное существование в чужой стране, где вы по праву – если конечно ничего не изменится в лучшую сторону! – сможете находиться всего еще несколько месяцев. И поэтому я готов сейчас предложить вам выход из этой ситуации… Буду краток – мать Берни и моя сестра Шарлотта Тритуэй готова принять вас в своем доме! – Рон улыбнулся едва ли не торжествующе. – Она была очень растрогана тем, что я рассказал ей о вас, расстроена поведением Кетрин и будет очень рада вам помочь… Я же просил вас Мэри – подождите!.. Живет она в провинции, это далековато от Лондона, но вы не потеряетесь, Мэри. Я понимаю, очень хорошо понимаю, о чем вы беспокоитесь, но я просто уверен, что вы найдетесь, что Ричард Тайлер найдет способ встретиться с вами! Где бы вы ни были. Тем более, что это очень маленькая страна, Мэри!.. Но за то вы будете жить совершенно спокойно, вас никто не побеспокоит, и вы сможете благополучно родить своего сына. Или дочь! – Рон широко улыбнулся. – Кроме того, вы не будете висеть на шее Шарлотты. Не думайте и об этом! У нее своя небольшая аптека, а скорее, лавчонка, где она, конечно, совершенно законно и легально торгует различными травяными сборами, настойками, мазями и прочей лекарственной продукцией. По образованию она фармацевт, но вот увлеклась растениями. Так что, не бойтесь, не колдунья!.. Уверен, вам будет хорошо с ней! Шарлотта – милый, добрейший человек с ясными мозгами. Я уверен в ней так же, как уверен в ее сыне.
Рон похлопал Берни по плечу.
-Он и отвезет вас к ней. А вы сможете помочь Шарлотте в ее делах. Нет-нет, никто не требует от вас познаний в медицине! Просто поможете ей фасовать и упаковывать в пакетики и баночки ее снадобья, а может, и в лавочке побудете в ее отсутствие. Только и всего! И ей удобно и приятно, и вам спокойно. Согласны, Мэри?
-И она знает о моей беременности, знает всю эту историю?
-Ну, конечно, Мэри! А иначе как бы я просил ее о помощи?!
-Как же она отнеслась ко всему этому? Ведь я забеременела от женатого мужчины, прикатила из чужой страны и добиваюсь, как сказали бы многие, не известно, чего.
-Великобритания, Мэри, очень долго была пуританской страной, где строго придерживались различных правил и устоев… Но те времена прошли, это во-первых. А во вторых, окажись моя сестра в том обществе, о котором я сказал, она бы первая и нарвалась на скандал. Уж поверьте!.. Шарлотта – очень искренний, очень эмоциональный человек и необыкновенно чувствительная женщина. Вопреки всем уговорам и даже требованиям, она в свое время вышла замуж за отца Берни, за эту рыжую бестию, в которого не верил никто в нашей деревне – таким забиякой и хулиганом он славился на всю округу. Ховард Тритуэй, он не стал ни ученым, ни генералом, никем особенным. В итоге он всю свою короткую жизнь водил большой грузовик. Просто водил грузовик…
Взгляд Рона затуманился, а Берни отвернулся к окну.
-Что же с ним стало? – тихо спросила Мэри.
-Он разбился. Насмерть. Когда Берни было десять… Но даже не вздумайте решить, что он был пьян!.. Когда Шарлотта объявила ему, что беременна, Ховард бросил пить, хотя и не был пьяницей. Просто частенько выпивал после работы в компании друзей. А выпив, становился настоящим задирой. И это был его единственный недостаток. Бросив же пить, он всячески заботился о жене, а потом и о новорожденном сыне. Лучше человека, Мэри, я не знал!.. А погиб он, спасая маленькую девочку, неожиданно выскочившую на узкую деревенскую дорогу, по которой он ехал. Ему просто было некуда деваться. Спасая малышку, он резко вывернул и врезался в столб. Руль раздавил его грудную клетку, остановив самое доброе и великодушное сердце из всех, каких я знал… Словом, Мэри, Шарлотта сама когда-то поступила, слушая, единственно свое сердце, и вас она прекрасно поймет. Я уверен… Так вы согласны? Поедете к ней?
-Конечно, Рональд! Спасибо вам большое! – Мэри снова едва не плакала.
-Вот и славно! Тогда я прямо сейчас позвоню ей и сообщу о вашем скорейшем приезде…
Рональд достал из кармана сотовый и собрался набрать номер сестры.
-Но…
-Что, Мэри? Вас еще что-то смущает? – Рон так и держал в поднятой руке телефон.
-Я даже не знаю… Не время, наверное, да вы и так сделали для меня больше, чем много…
Рон пристально поглядел на Мэри и грустно улыбнулся.
-Я понял. Еще бы не понять! Вас по-прежнему беспокоит вопрос о вашем положении в нашей стране. Так?
Мэри лишь кивнула и опустила голову.
-Знаете… Все, что вам наобещала Кэтрин в обмен на вашего ребенка, это не ложь. Поступила она ужасно, и это можно оправдать лишь отчаянием ее положения несостоявшейся матери. Но насчет возможности помочь вам с обустройством здесь, она сказала правду. Только вот возможность эта, скорее, моя, чем ее. Это среди МОИХ клиентов есть люди, которые реально смогут помочь. Ну, если понадобится, конечно! Ибо я почему-то уверен, что к тому времени, как закончится срок вашей визы здесь, вы будете уже рядом с Ричардом Тайлером на всех законных основаниях. Уверен, Мэри! И не смотрите так недоверчиво – я не просто пытаюсь вас утешить! Поверьте, в англичанах я разбираюсь лучше, в английских мужчинах тоже, ну, а таких людей, как мистер Тайлер, я навидался, слава Богу, и могу уверить вас в том – он добьется своего! Непременно!
И Рональд набрал, наконец, номер миссис Тритуэй.
-Привет, дорогая! Как ты?
-Прекрасно, милый! – ответил ему веселый, приветливый голос Шарлотты Тритуэй. – Ты с новостями?
-Именно! Мисс Мэри с радостью согласилась на мое предложение. Так что, жди, скоро Берни привезет ее.
-Вот и хорошо! Передай ей, что у меня никто не посмеет обидеть ее и ничем, никак она меня не стеснит… Господи, погоди, Ронни…
-Что?!
-Ронни… Ну, ведь надо же! Я не успела!
-Что стряслось, Шарлотта?!
Рон аж подскочил с кровати, а Берни уже готов был вырвать у него из рук телефон. Мэри напряглась.
-Я не успела включить звук, Рон! Не успела…
-Какой звук?! У тебя там все в порядке??
-Да все со мной хорошо, Рон!.. Только что по телевизору… Погоди, а как выглядит наша Мэри?
-Ну… Волосы темные, симпатичная, две родинки возле рта. Что еще… Глаза зеленые… А что собственно…
-Слушай! Когда ты позвонил, я выключила звук телевизора и ходила туда-сюда по гостиной. И вот, когда обернулась, увидела, что в новостях передали о розыске девушки, изображенной на фото, которое увеличили на весь экран… Ну, ты понимаешь – даже без звука понятно, что изображенного на таких фото ищут. Там еще надпись такая мелькает – Внимание! Розыск!.. И на фото девушка с темными волосами и.. да-да, кажется, именно с зелеными глазами. Но я ничего не успела услышать – ни имени, ни кто ищет и куда обращаться… Может, это Мэри ищут, Рон?
-А новости… Какой канал?
-Господи, я и понятия не имею! Я ведь, знаешь, как телевизор смотрю – включаю и кручу все подряд, пока кино какое не найду или еще что интересное. И значки все эти…
-А сейчас какой значок там?
-Ох, Рон, у меня же зрение… Похоже, Би-Би-Си.
-Тогда мы можем позвонить туда и узнать…
-Рон, я думаю, сейчас много кого могут искать… Мы знаем имя и просто спросить, не ищут ли Мэри, да?
-Именно так… Хорошо, я этим займусь. А Мэри сейчас же соберется и Берни отвезет ее к тебе. Кетрин вот-вот приедет и мне бы не хотелось, что бы она застала этот отъезд. Ты готова ее принять?
-Да, разумеется, дорогой! Все уже готово. Привет ей передай!.. И скажи, что ее ждет отменный яблочный пирог!
-Непременно!.. Ох, и завидую же я Мэри и Берни! Твои пироги на всю округу славятся.
-Так и приезжай вместе с ними!
-Боюсь, что мне здесь придется объясняться с Кетрин… А ты знаешь ее характер.
-Знаю, Рон. Знаю и то, что любишь ты ее. Это твоя жизнь, милый, и я могу только пожелать тебе удачи.
-Спасибо, Шарлотта! И до встречи.
Рон убрал телефон в карман джинсов
-Едем прямо сейчас? – Берни уже готов был в бой. Он подскочил со своего стула.
-Да, да. Чем раньше, тем лучше. Мы не можем больше подвергать Мэри риску в очередной раз пережить разговор с Кетрин!.. Мэри?
Никто не заметил, как они тихонько сидела на своем прежнем месте и плакала.
-Боже, Мэри! Что с вами? Что не так?? — вскричал Рон и схватил ее за руку.
-Простите меня, Рональд! Простите, Берни!.. Рон, так… так меня ищут? Да??
-Это мне еще предстоит выяснить. И как можно, скорее, вы не волнуйтесь! Но… похоже, это и вправду так. Только я очень вас прошу, Мэри, что бы ни выяснилось – могли ведь искать кого угодно! – не падать духом раньше времени. Даже если речь шла не о вас, я уверен, как только Ричард Тайлер будет в силах что-то предпринять, он это сделает! Не отчаивайтесь!
-Просто мне очень горько при мысли, что вы вот с Берни стараетесь что-то прояснить, помочь мне, а в итоге все может закончиться совсем не так, как нам хочется. Словом, я боюсь, что все окажется напрасным – и ваша помощь, и мои надежды… Я так страшно этого боюсь, Рон!!
-Ничего в этой жизни не бывает напрасным, Мэри, — Рональд вздохнул. – Ничего. Просто мы никогда не сможем понять планов Судьбы или промысла Божьего – уж как вам больше нравится. Мы с Берни тоже можем лишь надеяться, но на самом деле просто хотим помочь. Не дело вам сейчас плакать без конца, нервничать и бояться завтрашнего дня!.. Теперь вы будете жить спокойно…
-Господи, я придумал! Рон, Мэри, я придумал!!
Берни схватил Мэри за руку и стал трясти так, что Рон испугался – он ее повалит на радостях.
-Погоди, Берни!.. Успокойся, слышишь?!.. Видимо, придется мне ехать с вами – здесь торчать уже нет времени… Мэри, собирайтесь быстренько. Берни! Ты сейчас идешь в машину и сидишь там спокойно, наблюдая за дорогой – если появится Кетрин, звонишь мне. Ясно? Только не отвлекайся, Бога ради! О своей идее расскажешь дома, ясно? Вытерпишь?
-Попробую… — пробурчал Берни.
-Заодно обдумаешь!.. Иди уже, да не дуйся. Мэри? Вы скоро?
А ей и собирать-то было почти нечего. В небольшой чемодан с длинной ручкой она быстро впихнула, собственно, только те вещи, что купила в Москве перед отъездом. В Лондоне она почти ничего не покупала, стараясь сохранить ту часть денег Ричарда, что остались после покупки билета. Так, только что-то из косметики и белья…
Берни и в машину-то сесть толком не успел, как Рон, оглядываясь, вывел Мэри из дома и усадил в машину.
-Ну, а я с чемоданом в кузов! – рассмеялся он. – Ничего, это совсем неплохо. Там даже, кажется, есть на чем сидеть… Берни, закрой за мной дверцы!
Скоро Берни снова сел в кабину, улыбнулся Мэри.
-Я рад, что везу вас домой, к маме! – он прямо-таки сиял. – Она очень хорошая! Да, и в деревне у нас тоже так уютно, так тихо и спокойно, что вам непременно понравится. Вот увидите!
-Я и не сомневаюсь в ваших словах, Берни… Не сомневаюсь. Только…
-Что «только»? Вы боитесь уезжать из Лондона? Да?
-Именно! – она снова едва не плакала. – Он здесь, Берни, я просто уверена! И я уезжаю от него. Уезжаю…
-Не плачьте, Мэри, пожалуйста! Вам нельзя оставаться здесь, рядом с Кетрин. А у мамы будет хорошо…
В доме Шарлотты Тритуэй, действительно, было хорошо… Они зашли внутрь с темной, освещенной редкими фонарями улицы прямо в уютно освещенную прихожую, куда с кухни плыл, заполняя собой все пространство, теплый яблочный дух самого вкусного пирога на свете. Мэри сразу вспомнилась хоббичья норка мистера Беггинса, она невольно улыбнулась и в ответ увидела неподдельно радостную улыбку маленькой женщины с пушистыми седыми волосами, подстриженными в каре.
-Вот и вы! – воскликнула Шарлотта. – Я так рада!
И Мэри немедленно в это поверила, а еще так легко, так спокойно стало на сердце, что на глаза ее снова невольно напросились слезы.
-Деточка! Вы что же плачете!? – бросилась к ней Шарлотта. – Вам нехорошо? Может, приляжете с дороги?.. Берни, мальчик, воды поскорее!.. А вы присядьте вот здесь и успокойтесь, я прошу вас!
Берни затопотал на кухню, Рон остался стоять посреди прихожей, а Шарлотта усадила Мэри на небольшой мягкий диванчик, обтянутый гобеленовой тканью с фиолетовыми цветами.
-Не беспокойтесь, прошу вас!.. – пролепетала Мэри. – Со мной все в порядке… Просто… Так хорошо у вас!
Шарлотта внимательно поглядела на Мэри, улыбнулась.
-Деточка, ваши нервы просто никуда не годятся! Я дам вам на ночь отвар одной очень хорошей травки… Нет-нет! Не волнуйтесь, это никак не повредит вашему ребеночку. Это успокоит вас, позволит выспаться… А сейчас чай и пирог! Да? Хотите пирога?
-Очень! – улыбнулась Мэри. – Так божественно пахнет!
Они пили чай в маленькой и невероятно уютной столовой миссис Тритуэй. Мягкая мебель, обои в абрикосовых тонах, великое множество милых безделушек – игрушки, статуэтки, картины… Даже ажурные кружевные салфеточки! Казалось, вот-вот зазвучит музыка из старинного радиоприемника в деревянном корпусе… Мэри чудилось, что она попала в безвременье – ведь молодость Шарлотты пришлась на восьмидесятые… Добрая старая Англия… Здесь ничего никогда не меняется и от этого так спокойно. На широких подоконниках под решетчатыми окнами все так же лежат яркие подушки, в кухнях на высоких, под потолок полках неизменно строятся в ряды цветастые тарелки, кипят чайники и пекутся яблочные прироги… Он и вправду оказался самым вкусным на свете, этот яблочный пирог! Недаром хозяйку зовут Шарлотта…
-Обещайте мне рассказать, как вы его печете! – прошептала Мэри, запивая очередной кусок вкуснейшим чаем.
-Обещаю!.. Впрочем, я никогда не делала из этого рецепта секрета. Все мои подруги пытались его испечь, но… Ничего не получалось! То есть, пирог можно было есть, он получался вкусным, но не таким.
-Тогда вы – волшебница!.. А гадать вы не умеете?
Шарлотта снова поймала взгляд Мэри, помолчала.
-Я могла бы вам погадать, Мэри, но думаю, не стоит. Я вижу ваши глаза – они говорят лучше любых карт.
-Что же вы видите?.. Похоже, кроме слез и отчаяния в них сейчас ничего не разглядеть!
-А вот тут вы не правы, детка… То есть, я не умаляю ваших страданий, всего, что сжигало вам душу столько времени. Это видно, что называется, невооруженным взглядом. Даже то, о чем вам не хочется вспоминать, что вызывает ваш стыд… Простите! Но за всеми этими щепками бревна не скроешь – ваша любовь и есть ваша судьба. Только и всего, и от нее вам ни за что не уйти. Знаете, почему?
-Почему? – замирая, пролепетала Мэри.
-Потому, что вы… вы выпросили ее, эту судьбу. Так бывает. Очень редко, но происходит. Правда, сама я с таким случаем встречаюсь впервые… Вам при рождении было предначертано что-то, и вы шли по тому пути, как и все идут по своему. Но однажды произошел какой-то сбой в системе, как выражаются сейчас, а я бы сказала – вас – правда, не знаю, почему именно вас! – решили испытать. Вам дали шанс все изменить и посмотрели, на что вы способны использовать такую возможность… То есть, судьбу может изменить каждый. Пусть немного, иногда просто по мелочи. Но вам позволили изменить все. И у вас, Мэри достало сил и желания это сделать. Тогда и свершилось Чудо. Просто потому, что вы этого хотели, по-настоящему хотели. Понимаете меня?.. Вижу, что понимаете… Так если вам удалось невозможное, почему вы решили, что даже самое возможное вам недоступно? Мне не надо раскладывать карты, что бы сказать – ваша Судьба с вами и вам от нее теперь не уйти. Как выражаются картежники – ставки сделаны, господа! А жизнь, она такова, что никогда и ничего не дается легко. Вот и все. Нас окружает множество злых сил, которые ставят палки в колеса, которые нашептывают самые горькие мысли, но все зависит от нашего желания. Чем оно сильнее, тем слабее эти бесы. Вот так!.. Берите еще пирога, Мэри, ешьте. И пейте чай! Вам придется привыкнуть пить его в этой стране почти постоянно…
Шарлотта улыбнулась одними глазами, и Мэри поняла.
-Вы хотите сказать…
-Именно! Эта страна теперь ваша, как вы и мечтали. Так ведь? И не надо думать, что я – колдунья! Просто я вижу и замечаю то, чего не замечают другие. Ваши глаза так и сияют на то, что вы видите здесь, вам здесь нравится и ваша радость сродни восторгу ребенка, получившего на Рождество самый желанный подарок. А мой дом – типичен для большинства домов в Великобритании. Мы же консерваторы!.. И наше знаменитое выражение: « мой дом – моя крепость!» со времен, когда его изобрели, приобрело несколько иной смысл. Когда-то, вынужденные без конца защищаться от всех на свете врагов, британцы строили свои дома похожими на крепости. Оттуда, из смутного средневековья и появилось это высказывание. Но теперь… теперь нам кажется, что чем больше мы стараемся сохранить то, что приносило радость и покой в нашу жизнь, тем спокойнее и радостнее она сложится. У нас великое множество традиций, мы храним вещи, дома так, словно времени нет, словно все остановилось именно в тот момент, когда все счастливы, и значит, так будет всегда. И мы возвращаемся в наши дома, как в крепости, хранящие для нас за своими стенами любовь, согласие, светлые сны, всю радость всех живших в них душ… Вы очень хотели попасть сюда и попали, вы искали на свете самого лучшего мужчину, искали долго, отметая остальных, как шелуху, и вас привели к одному-единственному, не дав пропасть за кем-нибудь совсем не тем. Да… вы немного опоздали, и вас ожидает… вас ожидает страшное, наводящее настоящий ужас, тиканье часов отсчета вашего времени вместе – Ричард Тайлер много старше вас. За все надо платить, деточка… К сожалению, это так. Но вы – смелая, очень отважная девочка! Уверяю вас, даже не смотря на то, что ваши глаза уже опухли от слез. Вы умеете их убивать. Это редкий дар. Как и тот, что дал вам возможность получить любовь такого далекого от вас, но единственного на весь свет мужчины. И будьте уверены, это именно он! Вы ни на одну минуту не окажетесь разочарованы в нем. Никогда! Вы получите настоящее счастье. Самое, что ни на есть. И это говорю вам я, которой пришлось повоевать за свое счастье. Я знаю, о чем говорю.
Мэри не знала, что и сказать, хотя в голове роилось великое множество вопросов. Она глядела в свою чашку, но видела Ричарда, того Ричарда, что был с нею в Москве, а еще того, каким она любовалась на фото – молодого, необычайно красивого…
-Да, да, он именно такой! – услышала Мэри голос Шарлотты и вздрогнула, точно та, читала ее мысли. – Такой, каким вы его видите. Люди не меняются. Мы наблюдаем, как стареют те, кто нам дорог, но в мыслях всегда видим их такими, какими полюбили. Да и красота, истинная привлекательность человека, она никуда не девается. Никакие морщины не способны ее уничтожить. Правда, Мэри? Его глаза по-прежнему сияют?
-Да… Да! – прошептала Мэри, чувствуя рядом с этой женщиной, такой маленькой, хрупкой на вид, истинный восторг. Тот, что просто разносит душу вдребезги и хочется говорить и говорить о спрятанном в душе за семью печатями.
-Мы еще обязательно обо всем поговорим! – Господи, она и впрямь умеет читать мысли! – Но сейчас марш спать!.. Вам просто необходимо выспаться, Мэри. И я принесу вам свой отвар.
-Ох! После такого чаепития, мне кажется, я и так усну, как убитая! – улыбнулась Мэри.
-Это так. Вы просто очень устали. И не столько физически, сколько душевно. А здесь, наконец, расслабились… Но отвар вам не помешает. Вы не провалитесь в сон, как наломавшийся в штольне шахтер, а легко улетите в сладкие сновидения. Вы уснете, как ребенок, на руках у матери, как счастливая жена в объятиях мужа. Вы ведь знаете, каково спать в его объятиях!.. И не бойтесь, вы не проснетесь в слезах оттого, что его нет рядом. Вы проснетесь отдохнувшей и… увидите, наконец, ваше небо. В Лондоне столько высоких домов, что его загораживают, столько дел, что позволяют оглядеться только когда уже темно… И не смотрите на меня так! Вы просто порой очень напоминаете меня саму много лет назад. А я очень хорошо помню, что помогало мне забыть о боли, обидах и страхах. Я часто убегала подальше и глядела в небо. Я вдыхала воздух и мне казалось, что я умею летать… А еще – я не настолько стара, что бы не помнить музыку, которую так любите вы. Ваш Ричард Тайлер – почти мой ровесник и «Королевский Крест» восходили звездой на моих глазах тоже. Так что, я знаю, о чем говорю. Их песни – это счастье, это очень большое счастье для тех, кто услышит их по-настоящему. Вы услышали. Чему же удивляться? Чего тут угадывать?! Они сумели спеть и сыграть, не выдумывая ничего, улавливая музыку из воздуха, из радости, из настоящего волшебства. О, Эдди Дэймонд был для них истинным подарком судьбы! Этот парень не просто когда-то появился на свет – он пришел из ниоткуда, а вернее, оттуда, откуда приходит любовь. Настоящая, самая трогательная и трепетная, на пике чувств… Так жаль, что сам он так ее и не нашел. Порой меня просто пугали его глаза! Да-да, Мэри. Я видела их записи, их клипы. И я всегда всматривалась в его глаза. Боже правый, какими беспомощными они иногда бывали! Глаза, наверное, самого ранимого человека на свете. И самого одинокого… Я рыдала, слушая его. Я видела плачущего мальчика с сияющими глазами и совершенно обнаженной душой… Возможно, я говорю что-то мало понятное, что-то абсолютно не вяжущееся с вашим представлением об Эдди?
-Я так счастлива, что оказалась рядом с вами, Шарлотта! – всхлипнула Мэри. – Я плачу, но это не горькие слезы. Я плачу…
-Я знаю, почему вы плачете. Поверьте!.. Его нельзя было не любить. Истинное очарование чистой души и золотого сердца… Тем более странно, что никто так и не смог полюбить его той любовью, о которой он мечтал. Хотя… такое сердце, как у него – редкость. Да и не был он таким простым, а скорее – примитивным, каким казался для тех, кто пытался его покорить. Все видели его на сцене – веселого, задорного, яркого. Но то сцена. Она была тем местом, где он чувствовал себя великим, где он просто физически ощущал биение сердец его поклонников, где он черпал энергию и тут же выплескивал ее обратно. Там, перед тысячами зрителей, он становился тем, кем хотел стать – победителем, легендой. Но стоило ему спуститься со сцены и усталость, одиночество наваливались со всех сторон. Эдди всегда куда-то рвался, что-то искал, сомневаясь и проигрывая, теряя и находя. Он метался по жизни, он терялся в ее дебрях, он убегал от реальности и даже боролся с ней… Но это проигрышная битва. Это страшно звучит, но это так. Только в своем мире, мире созданном душой, Эдди находил свой покой, свою музыку. Но он бродил в нем один, а это больно и неимоверно грустно. Потому, вероятно, он и ушел так рано. Он просто устал… Нет-нет, Мэри, я помню, что сгубила его болезнь. Но вдумайтесь, почему он ее подхватил? Уж слишком отчаянно, почти бездумно он воевал со своим одиночеством, пряча его за словом «скука». И я помню, что с болезнью он боролся до последнего вздоха, как солдат на поле боя. Пел, записывая последние песни, пил водку и снова пел, только бы не лежать недвижимо, только бы не смотреть вместо неба в потолок, который станет последним, что увидят его глаза перед тем, как померкнуть и закрыться навсегда… И все-таки, он устал. И эта усталость читалась в его глазах в последние годы. Он устал жить, а вот не петь не смог бы. Потому и успел спеть так много, даже уже не в силах двигаться… Не плачьте, Мэри, так горько! Ведь он с вами и по сей день?.. Я говорю слишком много неимоверных вещей, да? Но ведь это же так просто! Его душа и стала той рукой, что привела вас к Ричарду Тайлеру. Вы влюбились в их песни, а значит, и в Эдди. Прежде всего, в Эдди! Но он ушел. О ком же тогда мечтать, если не о ком-то из оставшихся?! Брэндан и Джордж – славные, очень талантливые, но Ричард… Конечно же, он – особенный. После Эдди только он! Да? Ну, вот честно, Мэри! Да? И не пугайтесь вполне закономерного вопроса – что бы было, окажись Эдди жив? Меня скорее испугал бы ответ… Но вот не вас! Он испугал бы, заставил дрогнуть привычные понятия, вбитые в вас нашей жизнью, ее догмами, правилами. Но не вас саму!.. Раз уж мы заговорили об этом… Хорошо, что Рон и Берни вышли курить!
Шарлотта огляделась и прислушалась.
-Да, они на крыльце. Пусть их… Скажите, Мэри, что бы было, окажись вы между ними? Между Ричардом и Эдди? Вы бы испугались? Вы бы выбрали?
-Я… Я лишь надеюсь, что кто-то из них выбрал бы меня…
-Не мелите чушь! Вас бы выбрали, а вы бы согласились, да? Согласились бы забыть другого? Особенно, если учесть, что они были «не разлей вода»!
-Я не знаю… Я просто не знаю! Но ведь нельзя же…
-Вы так думаете? Вы всерьез думаете, что можно запретить сердцу любить?! И это вы??
-Боюсь, я любила бы обоих… Но это же безвыходная ситуация! Это конец!
-Ах, успокойтесь по этому поводу, Мэри! – рассмеялась вдруг Шарлотта и встала из-за стола, принявшись собирать на серебряный поднос опустошенные чашки. – У жизни безвыходных ситуаций не бывает. Она всегда все расставляет на свои места… В конечном итоге, она сама выбрала бы, с кем вам остаться, что бы жить вместе и рожать детей. Вот и все. А вот второй навсегда остался бы в вашем сердце тайной, как настоящий шоколад, горькой и сладкой одновременно. И вы любили бы их обоих до самого конца, находя в том, что принадлежите им обоим свое самое глубокое счастье… Но оставим это, раз уж Эдди Дэймонда все равно уже нет рядом с нами… Ох, Мэри, чувствую я, эти мысли задели вас! А еще – ваше воображение играет сейчас с вами, как котенок с клубочком. Впрочем, нет в этом ничего ужасного. Поверьте, Мэри! И ничего предосудительного. Любовь – такая странная штука… Мне кажется, до сих пор никто не смог бы, положа руку на сердце, сказать определенно, что можно, а что нельзя, когда вспыхивает и горит твое сердце. Мы знаем, что страсть может привести к греху, но что есть грех, а что нет и почему? А еще – любовь и смерть всегда ходят рука об руку. Для настоящей любви цена очень высока, иногда неодолима… Но грезить уж точно не грех! Идите же спать, Мэри и пусть вам снятся самые невероятные сны – в них отдыхает душа. А я через минуту принесу вам свой отвар.
-Но Рон и Берни… Они говорили мне о чем-то, что нам необходимо обсудить! Как же я уйду?!
-Ничего, детка. Даже если вы сейчас уйдете спать, а Рон уедет домой – боюсь, ему предстоит там очень нелегкий разговор! – ничего страшного в этом нет. Берни все вам с утра расскажет. Вам же не кажется, что он у нас какой-нибудь деревенский болван?
-Ну, что вы! Берни – замечательный парень! И если он и не похож на столичного жителя, это ни о чем не говорит. Мне очень нравится общаться с ним! Это так же легко, как сейчас с вами. Легко и приятно. Не надо кривить душой, выдумывать слова и бояться показаться дурочкой. Говоришь все, как есть.
-Вот и хорошо! Тогда, значит, и ступайте спать совершенно спокойно. Кроме того, даже если он о чем-то забудет сказать, я же рядом! Думаю, меня они тоже введут в курс дела.
Только тут Мэри, наверное, по-настоящему ощутила, как сильно она хочет спать. Она поднялась со стула, но ноги просто не хотели идти. Тело казалось ей большим мешком, неспособным к самостоятельному передвижению, но впереди лестница, и Мэри, смущенно улыбаясь и стараясь ничего не задеть, прошла наверх, к своей новой комнате. О, это было вершиной ее понимания уюта! Темные, но не мрачные гобеленовые ткани на стенах, очень напоминавшие о лесной чаще, полной загадок и сказочных тайн, пушистый ковер под ногами, огромная кровать, и занимавшая, собственно, почти всю комнату, оставив место лишь для зеркала в углу с небольшим, просто крохотным столиком под ним, глубокому креслу и тоже очень небольшому комоду для белья с часами наверху. Но кровать, боже – она была под настоящим балдахином изумрудного цвета с золотым шитьем!
-Господи, откуда это?! – невольно воскликнула Мэри. – И как, позвольте узнать, эту кровать сюда протащили??
Шарлотта рассмеялась.
-Все задают один и тот же вопрос! Особенно, когда оглядываются на узкую лестницу позади… Эту кровать подняли через окно, как если бы это был рояль. Слава Богу, ширина окна это позволила!.. Но ведь здорово, правда?
Мэри кивнула, любуясь этим поистине королевским ложем.
-Она досталась моей матери от ее предков, которые когда-то жили в настоящем замке. Однажды от него пришлось отказаться – слишком дорого содержать, а денег в семье почти не осталось. Но кое-что спасли! В том числе и эту кровать.
-Но почему вы поставили ее в комнату для гостей, а не себе, например? Это же так здорово – спать на ней!
Лицо Шарлотты не секунду омрачилось, но она тут же улыбнулась, хоть и вышла эта улыбка несколько грустной.
-Мой муж, Ховард… Он не любил спать на таких кроватях. Никак не мог уснуть, все ворочался… А когда его не стало… Словом, мне не захотелось ничего менять. Я по-прежнему сплю в нашей с ним спальне, на той же самой кровати, на которой когда-то был зачат Берни. Я привыкла думать, что если все так же, как было при Ховарде, то и он сам где-то рядом, что не оставил меня насовсем… Но вы располагайтесь, Мэри! Вот ваши вещи, ванная рядом, а гардероб… Да вот же он!
И она указала на совсем незаметную дверцу, обитую все тем же гобеленом. За ней оказалась небольшая гардеробная.
-Прекрасно! Все так уютно и удобно!
-Я рада, что вам понравилось! Я сейчас вернусь с моим отваром…
Он оказался довольно странным на вкус, этот отвар. Совсем не сладкий, но приятный, даже освежающий на вкус. И запах… То ли мед, то ли липа, то ли какие-то цветы. Чуть-чуть горечи, но она была приятной, как у грецкого ореха. А еще самая малость чего-то еще очень приятного. Может, ваниль или миндаль… Мэри выпила его с удовольствием, передала стакан Шарлотте и, сладко потянувшись, улеглась под теплую настоящую перину.
-Спокойной ночи, деточка! – улыбнулась Шарлотта на прощание. – Обещаю вам замечательный сон!
-Это будет первая хорошая ночь в это стране… — проговорила Мэри. – Наверное, только сейчас я чувствую, что, наконец, добралась до Британии.
***
-Ну, что, Брэндан?? – Ричард даже привстал на локтях от нетерпения. – Тебя целый день не было и я здесь торчу, как чертов идиот, ничего не зная о том, что происходит. Ничего!
-Не кипятись! – Брэндан усмехнулся и плюхнулся на стул возле койки Ричарда. – Порадовать я тебя пока ничем не могу – тихо. «Новости» прошли, но никто пока не звонил. Как, собственно, и по объявлениям в газетах. Мы правда, брали только центральные, самые массовые… Надо ждать, дружок. Нам больше пока ничего не остается… Да, приехал Рэй-Тайгер! Завтра с утра будет здесь. У него вот новости!
-Какие еще? – пробурчал Ричард, улегшись и уставившись в сероватый потолок палаты.
-Он обо всем договорился в этой клинике. Они готовы принять тебя и, думаю, на днях можно выезжать туда…
-Без Мэри?!
Брэндан вздохнул.
-Ричи, она найдется. Обязательно! Во всех объявлениях есть номера Рэя-Тайгера и мой.
-А мой?
-Вот тебе телефон, кстати!
И Брэндан протянул Ричарду новенький сотовый телефон.
-В нем уже все есть.
-Что «все»?
-Ну… наши с Рэем номера… А остальное со временем восстановишь. Кроме того, мы будем обновлять объявления о розыске Мэри, и в них уже будет и твой номер… Ричард, я все понимаю…
-Я знаю, Брэндан, как ты хочешь помочь, как хочешь успокоить меня! Но пока ее нет со мной, все напрасно. Я ничего не могу с собой поделать, и этот отъезд мне, как ножом по горлу. Честное слово! Будь я сейчас на ногах, я бы просто весь Лондон исходил вдоль и поперек – а вдруг встречу? Я бы весь этот город перевернул с ног на голову, но вытряс бы ее из него… А уеду и все – словно и надежды больше нет.
-Они поднимут тебя на ноги, Ричард, ты пойдешь и, если до тех пор Мэри не объявится, сам найдешь ее. Ехать надо!
-Надо… — эхом откликнулся Ричард. – Надо… Но если бы ты знал, как грызет меня ощущение того, что уехав в Швейцарию, я оставлю ее здесь, просто брошу.
-Не думай так! Это неправильно – так думать. Пока она чувствует тебя той связью, что между вами определенно есть, ты ее не бросил… Вы под одним небом, Ричи, вы на одной земле, и вся эта нелепость с ее исчезновением – только нелепость, случайность, которую вполне возможно исправить…
-Я лежу тут, и мне начинает казаться, что мы попали в какой-то замкнутый круг, — перебил его Ричард, — что мы будем искать до бесконечности, а она не найдется. Просто не найдется. Что там, где она живет, нет телевизора, не читают и не покупают газет…
-Не выдумывай! – гаркнул Брэндан, которого слова Ричарда привели просто в отчаяние. – Вот не выдумывай и все! Как это «нет телевизора»?! Как это «не читают газет»?! Дом любого англичанина попросту завален газетами, так было всегда и так будет…
-А ты сам-то читаешь газеты? – усмехнулся Ричард.
-Ну… вечерний «Таймс»… иногда. Да у нас жизнь такая всегда получалась, что не до газет было! Но мы-то особенные были, не такие, как все нормальные люди…
-Вот-вот… Ненормальные…
-Знаешь, что, давай-ка спи – уже полночь скоро! И мне пора выметаться, а то усну прямо здесь… И не думай ни о чем плохом, Бога ради! Тебе чаю принести? Горяченького, да с плюшкой какой, а?
-Да благословит Господь того, кто придумал эти автоматы! Дома вот такой установлю и не буду думать ни о чем… Давай, тащи. Но с условием, что попьешь своего любимого кофе вместе со мной!
-Ох… Ну, ладно, уговорил…
А через полчаса, когда ушел домой Брэндан, когда погасли лампы под потолком и палату залил неверный свет ночника, Ричард закрыл глаза.
… Мэри… Где же ты есть? Где тебя искать? Хоть какой-то намек, хоть зацепочку какую подскажи! Ну, как же я найду тебя? Как?!.. Встать бы сейчас… Лишь бы ноги выдержали, понесли!.. Одеться и выйти на улицу. Может, тогда, невесть, как, я сам бы нашел тебя? Просто шел бы, шел и нашел… Позови, девочка! Крикни мое имя, и я услышу!.. Где же ты…
По щеке Ричарда прокатилась слеза и медленно, точно в омут погружаясь, он уснул.
Еще почитать:
С любовью, твоя…Часть 4
Безумец
«Яман и его семья»Глава вторая. Продолжение. Судьбы героев начинают сплетаться. Часть 23 —
Школа шиноби. Книга вторая. — Глава 4. Непокорная, ты рушишь мой мир…
«
»
