Февральские вечера стали светлее, сумерки держались дольше – зима оставляла Лондон. Мэри видела день только через витрины магазинчика. Солнце… Лишь его свет, разом делавший торговый зал веселее. А дальше, за окнами только улица, кондитерская напротив, прохожие. Ей так не хватало неба! Работая без выходных, Мэри не выходила на улицу – только несколько раз уже поздним вечером, когда магазин закрывался. Берни сопровождал ее, но уходили они совсем недалеко и свет фонарей, витрин, кафе и пабов сопровождал их. Берни молчал, пока она не находила тему для разговора. Видимо, чувствовал вину за так и не исполненное свое обещание. Скоро они возвращались к ужину, где за столом главенствовала Кетрин.
-Что ж, пойду узнаю, что у нас на десерт сегодня, — Кетрин поднялась из-за стола. – Что-то миссис Донован нынче не в настроении. Как бы не остаться без десерта вовсе!.. Мэри, а с тобой что?
Мэри сидела, не двигаясь и кажется, даже не стараясь следить за выражением своего лица. Она внезапно почувствовала легкое, почти неуловимое движение внутри себя, своего начинавшего округляться живота. Неужели ребенок?? Он двигается!
-Я… Ребенок, Кетрин. Он шевелится… — пролепетала Мэри, уронив вилку.
Та улыбнулась, но пристальный ее взгляд скрыть было невозможно. Их глаза встретились, и Мэри невольно прижала ладонь к животу, точно, этот лишь только взгляд Кетрин мог навредить ее малышу.
-Это прекрасно, Мэри!.. Но что же ты побледнела, почему такая грустная?
-Я не знаю, Кетрин… Я не знаю, что со мной будет, как мне жить дальше.
-Да… Ребенок – это очень большие хлопоты, трудности и даже проблемы. Особенно, в твоем состоянии здесь.
И произнеся эти слова, точно поставив в завершение жирный восклицательный знак, Кетрин вышла. Мэри закрыла лицо руками – ей так хотелось плакать! А еще больше хотелось убежать сейчас отсюда, куда глаза глядят. Скрыться до утра, а на рассвете увидеть, наконец, небо…
-Мэри? – голос Рона заставил ее вздрогнуть – так редко его вообще бывало слышно, пока Кетрин находилась рядом. – Мэри!
Она отняла ладони от лица и постаралась взять себя в руки.
-Да?
-Послушайте, Мэри, я все хотел спросить вас, да момента не выдавалось. Просто не хотелось при Кетрин… Что у вас за кольцо? Можно посмотреть?
Мэри медленно протянула руку, не снимая своего перстня, и Рон взял ее пальцы в свою ладонь. Всмотрелся, и его брови поползли вверх.
-Так странно! Я готов поклясться, что делал это кольцо сам. Но как бы оно попало к вам, вот вопрос… Откуда оно у вас?
-Это подарок, Рон. А кольцо… Да, его делали вы, об этом мне рассказал Берни.
-На заказ? Кому?
-Разве это так важно? Я ведь не украла его ни у вас, ни у кого бы то ни было!
-Господи, да мне это и в голову не приходило! Что вы, Мэри! Это лишь мое любопытство. Представьте, каково узнать, что кольцо, вышедшее из твоих рук, оказывается на руке девушки, приехавшей из далекой страны!
-Уверена, Рон, что ваши изделия можно встретить где угодно! – усмехнулась Мэри. – Они принадлежат людям, они преподносились в подарок… В том числе и на прощание. Люди разъезжались в разные стороны и в разные страны тоже. Где теперь ваши колечки, браслеты, ожерелья и кулоны?.. Боюсь, этого никто не скажет.
-Это верно. Все это верно, Мэри, но тут кое-что еще… Это был какой-то очень необычный заказ… И этот аквамарин… Знаете, я смотрю на это кольцо и могу сказать, что оно… оно не мое. То есть, не я его придумал, понимаете? Это не совсем мой стиль, не мои линии, но то, что я делал его, я помню абсолютно точно, хотя бы потому, что этот аквамарин, он слишком яркий для этого камня. Обычно они несколько бледнее, во всяком случае, те, что попадали мне в руки. Но человек, который заказал это кольцо, настаивал на абсолютном сходстве не только формы самого кольца, не только гравировки камня, но цвета его, что бы не отличаться ни в коей мере… Господи, я вспомнил!! Оно не должно было отличаться от серьги, которую мне принес, как оригинал для копии, сам Ричард Тайлер!.. Мэри… Мэри, ваш ребенок…
-На десерт у нас чудесный пудинг! – воскликнула Кетрин, заходя в столовую. – А что это вы за ручки держитесь, а?
Она смеялась своей шутке, Рон медленно отпустил руку Мэри, а та покраснела, опустила глаза и молилась лишь о том, что бы Рон не проговорился прямо сейчас Кетрин о той догадке, что едва не слетела с его языка. Но он молчал несколько секунд, откинулся на стуле и произнес как можно беспечнее:
-Меня заинтересовало кольцо Мэри.
-Кольцо? А что с ее кольцом? – Кетрин села за стол. – По-моему, довольно обычное. Разве что, камень очень яркий.
-Вот и я обратил на это внимание. Необыкновенно красивый цвет!.. Ну, пойду я, покурю, пока принесут десерт. Прошу прощения!
И Рональд вышел из столовой. А Кетрин, словно, только этого и ждала.
-Мэри… Вот что, Мэри, пора нам с тобой, наверное, поговорить!
-О чем? – сердце Мэри внезапно дрогнуло и замерло, точно, беду почуяв.
-Ты, во-первых, успокойся и не смотри на меня такими перепуганными глазками! – Кетрин пыталась шутить, но Мэри видела – разговор не сулит ей ничего хорошего.
-А во-вторых? – тихо спросила она, зажав кольцо в кулачке камнем внутрь.
-А во-вторых – не перебивай меня и постарайся, пожалуйста, дослушать до конца все, что я собираюсь тебе сказать…
Мэри промолчала и Кетрин продолжила:
-Речь пойдет о твоем ребенке, Мэри… Мы уже говорили с тобой о том, что твое положение здесь очень ненадежно. То есть, мы можем некоторым образом помочь тебе остаться в Англии, если уж тебе непременно этого хочется. Это будет стоить нам немалых усилий и немалых средств, но это возможно…
Мэри продолжала молчать, хотя вопросы так и рвались с ее языка. Молчала, зажав свое кольцо так, что его острые края впились в ее ладонь едва ли не до крови.
-Ты, вероятно, понимаешь, — голос Кетрин звучал в мертвой тишине столовой сухо и четко, будто, клацанье клавиш старой пишущей машинки, — с твоей стороны мы, в свою, очередь ждем некоторых шагов… Поверь, мне нелегко об этом говорить, ибо то, что станет ценой твоего пребывания в этой стране, возможности остаться здесь навсегда… Это будет высокая цена, но когда ты обдумаешь все, когда ты поймешь, что на самом деле я предлагаю тебе выход из твоего очень тяжелого положения. Настоящий выход! Ибо другой возможности стать полноправной жительницей Великобритании, возможности не возвращаться в Россию, где нет для тебя никакой жизни, как я поняла, откуда ты попросту сбежала, я не вижу… Мэри, мы все сделаем для того, что бы ты осталась. Мы превратим тебя в члена нашей семьи, в родственницу, мы сделаем тебе в итоге гражданство – для этого у Рона, благодаря его талантам, есть достаточно весьма влиятельных знакомых. Но ты… Ты выносишь ребенка и отдашь его нам на усыновление. Вот так, Мэри.
-Как?.. На усыновление??.. – Мэри резко побледнела, не в силах поверить, что реально услышала эти слова Кетрин.
-Ты, возможно, не понимаешь, почему мы не родим своего ребенка?.. Это то, о чем мне совершенно не хочется рассказывать посторонним людям и поэтому об этом никто не знает. Последние обследования показали, что все попытки вылечить меня, исправить патологию, мешающую мне забеременеть, оказались напрасны. Я бесплодна окончательно и бесповоротно, Мэри.
Кетрин вздохнула, отвернулась, а когда вновь посмотрела на Мэри, в глазах ее стояли слезы.
-Мы, конечно, могли бы усыновить ребенка здесь, в Англии, но… нам предлагали только уже довольно больших детей. Детей, которые еще помнят своих родителей, для которых мы так и останемся чужими людьми, приютившими их у себя. Это тяжело. Нам нужен совсем маленький ребенок… Можно было бы воспользоваться услугами весьма сомнительного характера – самыми невероятными путями в Англию привозят маленьких детей с Востока, из стран, где очень много бедных людей, которые неспособны вырастить всех своих отпрысков, которые попросту продают своих малышей за деньги, позволяющие им какое-то время содержать остальных своих детей. Это чудовищно звучит, но так оно есть. Но ты же понимаешь, что невозможно взять такого ребенка – это чужая кровь, чужая страна, это ребенок, в конце концов, о состоянии которого, и физическом, и психическом нам никто не сможет сказать ничего определенного… Ты же здорова, ты – русская, что очень мне импонирует, твой… ребенок, которого ты носишь, ты сама это рассказывала, будет рожден от пожилого отца, а, следовательно, вполне возможно, окажется наделен прекрасным здоровьем и талантами. Во всяком случае, так говорят… Я вижу выражение твоего лица, Мэри, я буквально, слышу все, что ты готова мне возразить! Подожди!.. Ты должна подумать о том, сможешь ли ты хоть что-нибудь дать ему, оказавшись здесь безо всяких прав, возможностей и так далее. Ты будешь просто вынуждена вернуться в Москву, куда ты так не хочешь ехать. А так же подумай о том, что дадим этому ребенку мы, и что сможешь получить ты, отказавшись от него, передав его нам. Подумай, Мэри! Подумай серьезно! Ведь речь идет, прежде всего, о судьбе малыша!.. Теперь можешь говорить.
Мэри уже не слышала ее. Она увидела Ричарда, глаза его, переполненные нежностью, залитые слезами счастья, которые он никак не мог сдержать. Плача и смеясь, он бережно прижимал к себе… ребенка, их ребенка, он разглядывал его личико, он гладил кончиком пальца его нежную, крохотную щечку…
-Мой малыш… — охрипшим шепотом, просто не владея голосом, говорил Ричард, — мой малыш…
И он поднял глаза на нее, он схватил ее ладонь и поднес к губам.
-Моя девочка… Моя родная девочка…
Мэри разрыдалась и бросилась вон из столовой. Кое-как она преодолела лестницу, захлопнула за собой дверь своей спальни и упала на кровать.
-Отдать ребенка!.. Боже, да как же я отдала бы его?! Это же Ричард, это же его часть, его жизнь. Это его спасение!.. Господи, что же делать-то? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ??
***
Брэндан дремал в кресле палаты Ричарда, когда его разбудил внезапный писк одного из датчиков, подключенного к Ричарду. Подскочив и от неожиданности после дремоты заметавшись по палате, схватив Ричарда за руку, а следом дотянувшись до кнопки вызова медперсонала, он услышал топот ног по коридору. На посту раньше вызова Брэндана узнали о том, что мозг больного активизировался, а следом и сердце. И когда врачи собрались, сгрудились над Ричардом, оттеснив Брэндана в сторону, он понял – Ричард приходит в себя. Не врач никакой, он просто почувствовал – Ричи, его друг, часть его жизни, уже уходящей жизни, той, о которой можно было только Бога молить – столько она подарила – Ричи снова рядом. И слезы сами собой покатились по его щекам – слава Богу!
Скоро Брэндана пропустили, позволили подойти к Ричарду, и изо всех сил стараясь улыбаться как можно более беззаботно, Брэндан снова смотрел в ярко-голубые глаза друга.
-Ну, как ты? – почему-то шепотом спросил Брэндан. – Порядок? Ты снова с нами?
-А как же! – слабо улыбнулся Ричард. – Куда же от вас денешься?!
Он протянул руку и Брэндан взял его слабую, сухую ладонь в свою.
-Где Рэй?
-Он поехал в Швейцарию договариваться о твоем лечении там. Надо ему позвонить, да?
Ричард закрыл глаза, вздохнул.
-Да… Конечно… Мы можем поговорить наедине, доктор, или вы что-то еще хотите сделать со мной?
Доктор пожал плечами.
-Ради Бога, мистер Тайлер! Общайтесь сколько угодно, только не переутомляйтесь! А вами мы можем заняться и позже.
И собрав врачей, лечащий доктор Ричарда увел их из палаты.
-Сколько я был в коме?
-Сейчас февраль, Ричи. Достаточно.
-Только не спрашивай, как я себя чувствую – никак! Лучше скажи, что случилось за это время?
-Ну что… Лондон стоит, как и прежде, — Брэндан постарался улыбнуться.
-Все шутишь… Ты ведь знаешь, из-за чего я оказался в коме. Это правда, Брэндан? Вы все время скрывали от меня, что Мэри…
-Господи, Ричард, да нет же… Нет!
-Что «нет»?? Мне что, послышалось, как Рэй сказал…
-Нет, не послышалось, Ричи. Успокойся только!… Подожди, дай мне сказать!! На тот момент мы действительно думали, что Мэри погибла. Такую информацию Рэй-Тайгер получил от своего друга, сына консула Великобритании в Москве. Якобы она погибла при взрыве бытового газа в доме, в котором жила.
Ричард побледнел еще больше, сжал пальцами одеяло, и лицо его исказилось такой болью, что Брэндан перепугался.
-Ричи… Ричард!! – он схватил его за руку. – Это неправда, Ричард! Слышишь?
-Неправда? – Ричард в свою очередь ухватил руку Брэндана. – Как это неправда?! То есть… Это и не могло быть правдой, я поверить не мог! Что… Что с ней, Брэндан? Ты знаешь хоть что-нибудь??
-Кое-что, совсем мало, Ричи. Но она жива, это точно!
-Брэндан… Господи, это правда, Брэндан? – слезы покатились по впалым, небритым щеками Ричарда.
-Точно правда! Ты успокойся, Ричард, выпей вот воды, а я тебе все расскажу. Хорошо? Я просто чертовски боюсь за тебя, дружок!
-Не бойся… Если она жива, не бойся. Ибо пока это так, жив и я… Но где она?
-Она… Я лучше начну сначала. Держи-ка вот свой стакан!
-Была бы это водка или коньяк! – заметил Ричард и слабо усмехнулся.
-Тебе только… Впрочем, я бы и сам сейчас не отказался! – Брэндан улыбнулся в ответ. – А все дело в том, что Рэй-Тайгер поехал в твой бывший дом, встретил там Лорну, и она ему сказала, что на домашний номер, тот, что во всех справочниках Королевства, звонила Мэри из Москвы. Она, Лорна, разговаривала с ней и сообщила той, что развод состоялся. Но вот где находится сама Мэри, мы так и не знаем. Рэй-Тайгер прослушал запись на автоответчике – Лорна прервала ее, но Мэри успела сказать, что она здесь, в Лондоне, что знает о твоей болезни, но все равно очень любит тебя. Никаких координат, ничего, к сожалению…
-Но распечатка, Брэндан! С какого номера она звонила??
-Мы не сразу догадались сделать это, но распечатка, которую мы получили, показала, что звонок был сделан с одного из тысяч лондонских телефонов-автоматов.
-Черт… Черт!! И что? Что теперь, Брэндан??
-Пока больше ничего, Ричи… Но это пока! – спохватился Брэндан, видя, какой черной горечью наполнились глаза Ричарда.
-Если бы я мог… — бормотал Ричард, — если бы я только мог!! Если бы я мог сам сорваться с этой проклятой койки, я бы весь Лондон перевернул, дом за домом и нашел бы ее!
И он стукнул кулаком по кровати.
-Мы искали, — вздохнул Брэндан. – Я обзвонил все гостиницы Лондона, от самых крупных до дешевых мотелей на окраине. Все! Ничего. Ее там нет.
-А полиция? А средства массовой информации? Мы же можем дать объявления во всех центральных газетах! Просто – Мэри Усольцеву просят позвонить по такому-то номеру или номерам и дать все сотовые, какие есть – твой, Рэя. А я…
-Мы принесем тебе сотовый. Думаю, пора. И объявления мы дадим обязательно. Мы все сделаем, Ричи!
-Но где она может быть? Где, с кем она живет, Брэндан?? Выходит, она снимает жилье?
-Возможно. Это все-таки, может оказаться дешевле гостиницы и не так по-скотски, как в этих мотелях…
-А как… на что она живет? То есть, я дал ей денег, но уже столько времени прошло. Когда-нибудь деньги кончатся, и что? Что?? Побираться пойдет?.. Господи, Боже! Чужая страна, чужой город, никого близких рядом и меня не знает, где искать… Как она вообще живет?!
-Она кажется тебе маленькой и беззащитной, способной попасть в любую беду… Ричи, я понимаю. Без тебя, без твоей поддержки она пропадет – так тебе кажется и твой страх весь в твоих глазах… Но Ричард, дорогой мой, помни, что это – очень сильная, смелая девочка, раз сумела и свою, и твою жизнь перевернуть, раз сама Судьба, Господь, какие-то другие Высшие силы сотворили Чудо, истинное Чудо, соединив вас вместе, о чем ей, такой далекой от тебя, и помечтать-то было странно… Понимаешь меня? Она не пропадет, ей просто не дадут.
-Кто? Высшие силы?? – Ричард горько усмехнулся, и слезы не оставляли его.
-Не смейся над тем, что подарило тебе счастье!
-Она… Мэри подарила мне его! Это она прорвалась, она дотянулась до меня лишь только силой своей любви, достав меня, старого идиота, который много лет знать не знал ни о чем подобном. А может, уже и не хотел…
-Значит, тогда эта самая ее сила поддержит ее, раз уж теперь она совсем недалеко. А мы найдем ее, я тебе обещаю!
-Господи Боже, Брэндан, я просто поверить не могу, что она, возможно, всего в нескольких шагах от меня, а я ничегошеньки об этом не знаю… И я… я сон видел, я видел ее, Брэндан, и может быть, именно это видение вернуло меня – так оно меня потрясло.
-Что ты видел?.. Давай сюда свой стакан.
Ричард вернул Брэндану свой пустой стакан, даже не глядя на него. Он смотрел куда-то за плечи друга, точно там, за его спиной видел снова Мэри, ее слезы, отчаянные, горестные. Она так плакала, что сердце Ричарда разрывалось! Уткнувшись ничком в светлое покрывало кровати, скорчившись на нем, она шептала что-то, всхлипывала и шептала снова, заикаясь, как маленький ребенок, которого уже ничто не может успокоить, так велико горе… И следом – он держит, в это невозможно поверить, держит на своих руках тепленькое, совсем еще крохотное дитя, завернутое в легкое одеяльце. Слезы застилают его глаза, он плачет и, беспомощный от накрывших его с головой эмоций только крепче прижимает ребенка к себе… И Мэри смотрит на него, она ждет, она в каком-то странном испуге ждет его слов. Но он ничего не успел сказать. Ничего, что бы поддержать ее, дать ей сил, в которых она так нуждалась. Он вернулся и ничем теперь не может ей помочь. Ничем…
***
…Наконец, она успокоилась, затихла и лежала, закрыв глаза и стараясь изо всех сил удержать это видение Ричарда с ребенком на руках. Если она видела его, если малыш на руках отца, значит, так и будет? Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
-Войдите… — прохрипела она сорванным слезами голосом.
-Мэри? – Рон вошел осторожно, словно, прячась от кого-то. – Мэри, вы плачете?!
Она села на кровати и попыталась утереть слезы, хотя, разве скроешь покрасневшие, распухшие глаза?!
-Простите, Рон. Мне не очень хорошо и…
-Это вы простите меня, Мэри! Я скоро уйду, не стану вам надоедать и докучать. Вам надо успокоиться и отдохнуть. В вашем положении очень вредно так волноваться и переживать!
-Конечно, иначе я потеряю ребенка, который вам так нужен! – она не выдержала.
-Что? Что вы говорите??
-И вы еще так удивляетесь моим слезам! Вы, кто хочет под угрозой мне оказаться на улице в чужой стране без всякого права вообще в ней жить, отобрать у меня моего малыша! Вы убеждаете меня успокоиться?! Да как вы можете?!
Рон схватил ее за руку.
-Что вы говорите?! Я ничего… Стойте! Это Кетрин вам сказала, что вы окажетесь на улице, если не отдадите нам своего ребенка?!
-А вы ничегошеньки не знаете, как всегда! Вы молча наблюдаете то, что вытворяет ваша жена, а потом очень убедительно удивляетесь ее выходкам!
-Погодите, Мэри. Ради Бога, замолчите и успокойтесь! Я хочу поговорить с вами, и, если вы выслушаете меня, вы не станете обвинять меня во всех грехах. Хотя, Господь свидетель, как стыдно мне за мой тряпичный характер, который позволял Кетрин, порой, слишком многое… Мэри, я… я так думаю, вы в курсе того, что мы с Кетрин не можем иметь детей. Теперь уже выяснилось, что приговор этот окончательный. Я ни за что, никогда не оставил бы Кетрин по этой причине. Я люблю ее, как бы ни был скверен ее характер. Да, Мэри, люблю… Но даже это отчаянное положение вещей не дает ей права вот так, таким диким шантажом добиваться своей мечты… Я догадываюсь, что вы чувствуете сейчас, как тяжело вам, как страшно. И еще… я понял от кого ваш ребенок. Понял, что приехали вы сюда именно из-за Ричарда Тайлера, вы ищете его и не можете найти, как впрочем, и все наше Королевство. Скажите мне, он так же сильно любит вас? Хотя то, с каким чувством, легко читавшемся в его глазах, он заказывал мне ваше кольцо, говорит о многом…
-Любит… — Мэри прижала пальцы ко вновь готовым заплакать глазам. – Что бы ни твердила мне моя усталость, мое грызущее неверие в то, что и со мной должно произойти что-то хорошее, я очень надеюсь, что любит. Любит и дождется, когда мне удастся его найти.
-Вам удастся? А он? Он ищет вас?
-Он… он попал в беду. В очень большую беду! Я не стану вам рассказывать, в какую, ибо это не моя тайна, и если Ричард решил скрыться от внимания всего вашего Королевства, то не мне раскрывать его секрет… Из-за этой беды, вероятно, а еще, мне кажется, и по стечению каких-то обстоятельств, связи между нами нет. Его сотовый упорно недоступен… Кроме того, я дозвонилась в его дом по телефону, пропечатанному во всех справочниках. Мне ответила его… миссис Лорна Тайлер. Не стану передавать наш разговор, но теперь, возможно, он знает, что я в Лондоне. И только это. Я не успела сообщить свое местоположение или хотя бы свой номер сотового.
-Но вы можете сделать это теперь!
-Я сделала. Я звонила на тот номер со своего сотового, оставила еще одно сообщение… До сих пор тихо.
-Но, возможно, его просто никто не слышал? Всякое бывает. Тем более, если мистер Тайлер где-то вне видимости общества. Наверняка, в том доме он и не появляется… Но мы отдалились от темы. Я хотел сказать, что понимая все, что с вами происходит, я уверяю вас, что не допущу того, что задумала Кетрин. Каким бы безвольным мужем ни выглядел!.. Скоро приедет Берни, и я хочу поговорить с вами и с ним вместе.
-О чем? – всхлипнула Мэри.
-О том, чем можно вам помочь, милая леди! Каким бы болваном я ни являлся в ваших глазах, кое-что я все-таки, могу.
Рон улыбнулся и потрепал ее по руке.
-Не переживайте, не плачьте все время! Вы ведь красивая, сильная маленькая леди. Просто сейчас вы растеряны, испуганы выходкой моей жены. Но помните, что у вас есть друзья, которые готовы вам помочь!
-Друзья? Но с чего?!
-Вы хотите сказать, что не заслужили здесь дружбы ни с кем?! А Берни? Он так и вьется около вас!.. То есть, я не могу сказать об истиной причине такого внимания, но все же, вполне допускаю, что он просто-напросто нашел в вас близкую душу, человека, готового принять его таким, каков он есть. Кетрин не очень хорошо к нему относится, воспринимая его, как не очень далекого, даже туповатого деревенского парня. На самом же деле, Берни просто не умеет себя преподнести. Хотя, клиенты на него никогда не жаловались, скорее наоборот – я слышал, что Берни очень вежлив и предупредителен. Ну, вот не любит Кетрин его, и все!.. Что же до меня… Знаете, Мэри, даже если я и прячусь в мастерской или за своей газетой, это не говорит о том, что я ничего не вижу и не замечаю. Это Кетрин скупа на похвалы, а может, и нарочно не дает вам понять, что ваше положение здесь не так плачевно, как вам может показаться. Но я-то вижу, как нравится покупателям общаться с вами, что число их с вашим появлением только увеличилось, что вы попросту украсили наш магазин своим присутствием! Да-да, это именно так!!.. Не плачьте же! Представьте, это как перед Рождеством унылые, слишком притершиеся для взгляда комнаты разительно преображаются, когда появляется наряженная елка, когда стены и окна украшаются сверкающей мишурой, а на входной двери висит венок. Совсем все по-другому, радостно. Понимаете меня? Ваша искренняя, хоть часто и не очень веселая, но всегда приветливая улыбка позволяет людям расслабиться и почувствовать себя если не дома, то среди своих. А это для торговли пол дела!.. Я мало разговаривал с вами, но уверен, что это было бы приятно и интересно. Мэри, как бы вам в это ни не верилось, но и меня вы можете считать своим другом. Да-да!.. А теперь вы приляжете, я попрошу принести вам чаю, и вы постараетесь уснуть после него. Ладно? А когда появится Берни, мы придем к вам и все обсудим.
-Но ваша жена, Рон! Кетрин в любую минуту может появиться здесь!
-Ну, и что? На самом деле в этом доме ее власть не настолько всеобъемлюща, как может показаться. Мне трудно судить, как это выглядит в ваших глазах – вы ведь из другой страны с другими традициями – но на самом деле хозяин здесь все-таки, я, хоть Кетрин и верховодит хозяйством, бизнесом и многим другим. Стоит мне только развестись с ней, как она, если и не окажется на улице, то потеряет очень много. Дом, лавка – все это только мое. И она об этом прекрасно знает.
-Как и о том, что вы никогда ее не оставите! – заметила Мэри. – Вы благородный человек и любите ее. Чего уж тут говорить!
-Да, люблю. Но всему, Мэри, есть предел. Вседозволенности тоже. Повторяю – я не позволю Кетрин ломать вашу жизнь. И я не стану скандалить, я не стану выяснять отношения, я просто хочу дать ей понять, что вы не так беззащитны, насколько она рассчитывает. Только и всего!.. Ну, все, хватит разговоров – вам надо отдохнуть!
И Рон направился к двери.
-Отдыхайте, Мэри, и постарайтесь хотя бы сейчас оставить ваши печали и проблемы. Выхода нет только из гроба, запомните!
И улыбнувшись на прощание, Рон закрыл за собой дверь.
Мэри легла, просто опустилась на кровать, не заметив подушек, неудобно подвернутой руки. Она закрыла глаза, она вновь и вновь искала в темноте лицо Ричарда, его глаза, но не находила. Оцепенение одолело ее, тишина звенела в ушах и так тяжело, невыносимо тяжело было бы сейчас встать! Точно все силы, всю жизнь из нее выкачали. Даже слова Рона, его явная симпатия к ней, желание помочь не сделали легче. Пустота. И на вопрос – где же ты, Ричард?! – так и не было ответа. Как всегда…
-Мэри?
Вздрогнув всем телом до того, что даже в глазах потемнело, Мэри вскочила, почувствовала, что рука совершенно ее не слушается, схватилась за нее и только тогда подняла глаза на вошедшую Кетрин.
-Спишь? – Кетрин закрыла за собой дверь, точно, накрепко заперла ее от тех, кто мог бы зайти, мог бы помешать.
-Нет… Так, дремала просто.
-Дремала… — повторила Кетрин. – Но что же наш разговор? Ты подумала? Решила что-то?.. Только не говори, что это очень тяжелый выбор! То есть, я понимаю, что ребенок – это не котенок, которого жаль, к которому привык, но отдать все-таки можно достаточно легко. Потому что, так же легко завести нового… Тем не менее, Мэри, речь идет о твоей судьбе и такие вопросы, я уверена, надо решать быстро. Как только можно быстрее! Иначе запутаешься в собственных страхах и соплях. Только и всего… Послушай меня, все ведь действительно очень просто! – Кетрин села на кровать рядом с Мэри. – Ты рожаешь этого ребенка, и его тут же унесут. Ты его не увидишь сразу и не увидишь больше никогда. Так чего же переживать?.. Ну, я читала, конечно, что пока носишь его, чувствуешь его в себе, его движения, толчки, ты понимаешь, что это твой ребенок и так далее. Господи, Мэри, это всего лишь эмоциональная чушь! Вот когда увидишь, когда грудью покормишь, привыкнешь, тогда да, согласна, тут уже не отдашь ни за что. Но если сразу… Мэри, мы сделаем для тебя все! Документы, гражданство, даже квартиру тебе снимем до того момента, пока ты сама куда-нибудь не устроишься. Естественно, ты не сможешь приходить к нам, что бы не видеть ребенка, что бы это не било тебя по нервам, а заодно не беспокоило нас. Ты просто забудешь о нем, ты поставишь наконец, крест на своем прошлом и начнешь новую жизнь. Представь, Мэри! Ты – свободна, как птица!! Ты сможешь увидеть всю эту маленькую, но очень красивую страну, ты сможешь знакомиться и встречаться с кем только захочешь. А был бы ребенок? Пеленки – распашонки, бессонные ночи, куча проблем и никакой личной жизни! При условии, что ты – очень симпатичная и обаятельная. Да на тебя эти скучные англичане так и кинутся, уж поверь мне! Им отечественные «селедки» уже оскомину набили, и в итоге они просто штурмом берут все эти сайты знакомств, что бы найти именно русскую жену. Уж поверь мне!
Кетрин с шумом выдохнула.
-Ну, как? Что ты думаешь, все-таки?
Мэри медленно протянула руку, взяла чашку с чаем, который принесли, очевидно, пока она дремала, выпила несколько глотков.
-Кетрин, — тихо произнесла она, снова зажав кольцо Ричарда в ладони, словно, это придавало ей сил, — Кетрин, я НЕ ОТДАМ ТЕБЕ МОЕГО РЕБЕНКА. Это мое решение.
-Так, стоп! Ты что же, совсем не слышала и не поняла меня?! – так же тихо, но с явно сквозившей взвинченностью заговорила Кетрин. – Ты не поняла, что вылетишь отсюда на улицу, если не согласишься?! На кой черт мне здесь крики чужого ребенка?! И не потому, дорогая, что они мне просто помешают спать! А потому, что я буду вынуждена слушать их и каждый раз думать о том, что своего ребенка мне не услышать никогда! С какой стати?! Ты мне никто, так, девчонка с улицы. Зачем мне помогать тебе, зачем корежить свою жизнь и нервы? А? Ну, скажи мне!
-Не зачем… — еле слышно подтвердила Мэри.
-И чего ты так вцепилась-то в него?! Ну, в конце концов, повернется к тебе Судьба лицом, встретишь кого-нибудь здесь, замуж выйдешь и родишь снова, но только уже в браке, любви и согласии. Вот так вот, в проблемах и слезах растить безотцовщину-то зачем?! Объясни мне!
-Я и приехала сюда, что бы найти его отца, — все так же тихо произнесла Мэри и закрыла глаза – не хотелось ей, совсем не хотелось говорить Кетрин о Ричарде. Точно душу свою вырвать и собакам, в грязь, на съедение.
-Что?.. Но ты же говорила, что отец его в Москве остался, что расстались вы нехорошо, и поэтому ты сбежала из ненавистного теперь города. Так ты солгала?!
-Да, Кетрин. Прости.
-Да к черту твои извинения! Объясни мне теперь, что это все-таки за история?
-Отец моего ребенка – Ричард Тайлер. Вот и все.
-Ричард Тайлер? Погоди, это… это случайно не барабанщик из «Королевского Креста»?!
-Да.
-Но как же… Это каким же образом ты в его постели оказалась?!.. Нет, то есть, я допускаю такое невероятное везение, тем более, я, кажется, слышала, что ездил он в Москву пару раз. Но с чего же ты взяла, что твоя беременность каким-то образом нужна ему?! Ты ненормальная, что ли?! У него семья, дети. На кой черт ты ему сдалась-то? Ну, побаловался мужик на старости лет, понежился в обожании… И ведь бросаются на него еще дурочки всякие, вроде тебя! А ведь шестьдесят ему уже, кажется… Ну, видно, если смог ребенка заделать, значит еще очень даже ничего! – Кетрин усмехнулась. – Мне жаль тебя, Мэри, и поэтому, я не сержусь на тебя. Ты – просто действительно, очень наивная дурочка, если считаешь, что сможешь найти его здесь и заполучить при помощи ребенка. Мало того, именно из искренней жалости к тебе, я все еще здесь, с тобой, и пытаюсь отговорить тебя от этой безумной затеи. Безумной, Мэри, уж поверь!.. Ну, представь, нашла ты его, встретились вы даже, что само по себе практически невыполнимо, невероятно, а дальше? Ты сообщишь ему о ребенке? Да он лишь посмеется в ответ! В лучшем случае денег даст в обмен на твое полнейшее и безвозвратное исчезновение из его жизни. А в худшем… В худшем ты услышишь кучу малоприятных вещей, облитая грязью отправишься восвояси и просто возненавидишь этого своего ребенка. Только и всего! Хочется тебе этого? Или помня о его объятиях и поцелуях, ты все еще беззаветно веришь в его любовь?
-Прости, Кетрин, но… я не хочу рассказывать тебе всего, что возможно, повлияло бы на твое мнение о моей ситуации. Не хочу. И решения своего не изменю. Я лишь хотела рассказать правду. Настолько, насколько это возможно для меня. Прости… Мне сегодня собрать вещи и убраться отсюда?
Кетрин встала, прошлась по комнате.
-Ну… хорошо. Я выслушала тебя. И все же… Мэри, даже если этот ребенок зачат в любви, даже если Ричард Тайлер помнит о тебе и даже любит тебя… Что с того, Мэри?! Он не разрушит свою семью из-за тебя, он не пойдет на это – слишком уж известно, слишком популярно его имя, что бы марать его в грязи скандала. Это в России подобные вещи называются пиаром и почему-то играют на руку этим, так называемым, «звездам». Но здесь это не проходит! Здесь доброе имя еще имеет ценность и здесь по-прежнему все, что считается в обществе недостойным, портит это имя. Мистер Тайлер на это не пойдет… Да, возможно, в молодости они с Эдди Дэймондом многое себе позволяли, но теперь – я слышала в интервью того же Тайлера – он вспоминает об этом с весьма смущенной улыбкой и очень вскользь. Мэри, он не спасет тебя!
-Он уже разведен, — тихо произнесла Мэри и закрыла глаза, стараясь удержать внутри себя слабое, но явственное ощущение поддержки только от самого этого факта, случившегося уже ПОСЛЕ отъезда Ричарда из Москвы. Он любит! Он помнит свои обещания!..
-С чего ты взяла?!
-Я звонила ему домой и мне ответила его бывшая жена. Она мне и сообщила об этом.
-И ты поверила??.. Господи, какая же ты дурочка, право!
Кетрин громко и нервно рассмеялась.
-Почему я не должна в это верить? – так же тихо спросила Мэри, хотя ей совсем не хотелось слышать ответ Кетрин.
-Ну, во-первых, не факт, что ты попала именно в дом мистера Тайлера.
-На автоответчике звучал его голос…
-Хорошо… Хорошо! Пусть даже это его дом, его номер и его голос. Но ты уверена, что разговаривала с миссис Тайлер? Именно с ней, а не с какой-нибудь дочерью садовника, которой вздумалось пошутить, а?
У Мэри потемнело в глазах, она почувствовала слабость и тошноту, перехватившую желудок и подбиравшуюся к горлу. Она сжала пальцами покрывало, стараясь держать себя в руках и не допустить, ни за что не допустить поражения перед этой упрямой самоуверенностью Кетрин.
-Я знаю, что это была Лорна. Вот и все.
-И она вот так взяла и сказала тебе о разводе? Именно тебе?! Ты шутишь просто!.. Ты только представь, каково все это ей, матери его детей, чувствовать себя брошенной, преданной мужем! А после всего этого она возьмет и от всего сердца расскажет такую приятную правду собственной сопернице, да? Порадует ее!
-Но она… — Мэри осеклась, понимая, что если она расскажет об истиной причине откровенности Лорны, она выдаст тайну Ричарда. – Возможно, ей просто все равно и…
Глаза Мэри потухли и она повалилась на кровать, потеряв сознание.
-Мэри?.. Мэри!.. Черт!! Рональд! Сюда!
Рон Кеннеди оказался в комнате Мэри через минуту.
-Что случилось, Кетрин? – он запыхался от быстрого бега по лестнице. – Что с Мэри??
-Похоже, обморок… Что ты стоишь, звони доктору!.. Нет, лучше я сама, а ты оставайся здесь.
И Кетрин покинула спальню Мэри. Рональд присел на край кровати и осторожно погладил Мэри по плечу.
-Мэри? Мэри, очнитесь!.. Ну, вот и слава Господу!
Мэри открыла глаза, глянула на Рона, на его озабоченное лицо и… заплакала.
-Ну, ну… Что такое снова случилось? Кетрин, она была здесь и опять давила на вас? Так?
Мэри кивнула, всхлипывая.
-А вы не сдавались, ведь так? Вы отказали ей?
Мэри снова кивнула.
-И правильно! Правильно, Мэри… Подождите, сейчас сюда явится доктор. Постарайтесь вести себя как можно более спокойно, что бы он побыстрее убрался восвояси… Если конечно, вы и вправду нормально себя чувствуете! Как вы?
-Я справлюсь…
-Вам тяжело, я вижу, но… я тут кое-что придумал. Надо только дождаться Берни. Вы сможете? Точно?
Мэри утерла слезы и попыталась улыбнуться.
-А что… что вы придумали, Рон?
-Погодите, пока все успокоится, пока Берни приедет, и мы сможем поговорить втроем. Кетрин скоро уйдет – ей надо съездить по делам. И тогда вы все узнаете, я обещаю!
Мэри просто-таки лучезарно улыбалась доктору, пока тот мерил ей давление, охотно отвечала на вопросы, стараясь всячески убедить того, что с ней абсолютно все в порядке. Лишь бы только ушел он поскорее!..
-Что ж, мисс Мэри, — сказал доктор Чейз, вставая, — с вами все хорошо, как мне кажется. Давление немного понизилось… Я бы посоветовал вам питаться поплотнее и гулять побольше. Слышите? Я и миссис Кеннеди настоятельно посоветую не напрягать вас целыми днями в магазине. Вам просто необходим воздух! Вот прямо сейчас выпейте чаю, поешьте и ступайте на улицу. Непременно!.. Вас есть кому проводить? Не ходите одна. Я не пытаюсь вас напугать! Лондон – не самое опасное место для молодой беременной леди. Просто и вам так будет веселее, и никто из ваших домашних волноваться за вас не станет. Мало ли что! Станет вам нехорошо, голова закружится – и ваш провожатый усадит вас на скамью, принесет попить…
-Думаю, да, со мной есть, кому пойти.
-Вот и славно!
И доктор Чейз покинул ее спальню. Наконец-то!.. Но что же теперь? Что задумал Рональд?.. Неужели он сможет помочь ей найти Ричарда?! У него ведь масса знакомых, клиентов… Ричард!..
Мэри легла, обхватила руками подушку и закрыла глаза. Хотелось плакать. Но еще больше хотелось хоть на секундочку увидеть его, его улыбку… Последние видения пугали и огорчали ее, но то, что жив он, то, что помнит о ней вопреки всем уверениям Кетрин, она знала, чувствовала.
-Ричард… Мой родной!.. Сердце мое бедное… Нет, нет! Ты сильный, ты ОЧЕНЬ сильный и самый, самый красивый! Господи, я так люблю тебя! Так люблю… Ричи! Ты здесь!!
Он лежал совсем рядом, подложив себе руку под голову, и смотрел на нее так, что немедленно сердце ее сжалось… и растаяло! Она заплакала, и он положил свою ладонь на ее щеку.
-Детка! Девочка моя, что же ты, а?! Что же ты плачешь?.. Ну, ну! Иди же ко мне!
Мигом она придвинулась к нему, лицом своим окунулась в его теплую грудь и разревелась во всю. А он прижал ее к себе и все гладил и гладил ее по спине, по волосам…
-Теперь я убью твои слезы, Мэри… Теперь моя очередь… Но только сначала поплачь как следует… Поплачь… Пусть уйдет страх, пусть моя девочка успокоится…
И она целовала его грудь, она плакала и плакала.
-Ничего… Ничего… Все будет хорошо… Мы же вместе, мы всегда вместе, Мэри! Мы и не сможем иначе, да?
Она кивнула, и он погладил ее по волосам, потом взял в ладони ее заплаканное, опухшее от слез личико и вгляделся в ее глаза.
-Ты же веришь мне? Скажи!
-Да… Да, Ричи, верю!
-Значит, мы оба знаем, что все будет хорошо! Правда?
-Но когда, Ричард?!.. Поцелуй меня! Пожалуйста, поцелуй!!
И он прижался губами к ее мокрым губам, он целовал ее так, что млела она, горела и таяла, плакала, задыхалась и снова плакала… А еще чувствовала, как пылает ее грудь, как ждет она его. И только его одного!..
-Скоро… — его лицо над ней, его огромные глаза, бездонные, глубокие как море, и такие же чистые. Только сейчас глядящие ей прямо в душу, в самое ее нутро. – Скоро…
Еще почитать:
Лагерь»Максим» часть 1
Глава 1 — Лабиринт Фантазий
Мистер Хадсон — Мистер Хадсон. Глава 39
Путь подобный ветру — Глава 6.
«
»
