-Буду с вами откровенна, мистер Максвелл, — голос Хелены стих, что только добавило ему глубины и совсем не театральной трагичности, — ибо когда речь заходит о серьезных вещах, ломать комедию по меньшей мере глупо – в жизни случаются и куда более невероятные вещи. А любовь – это очень пугливый зверек, хотя, тысячами романов о ней доказывалось обратное. Я сама не раз убеждалась и на собственном примере, мистер Максвелл, и на примере моих знакомых, что порой даже, кажется, сущая мелочь может все разрушить…
-Но в таком случае, возможно, стоит задуматься о том, насколько серьезны были так легко разрушенные отношения, а, мисс Картрайт? – перебил ее Ли.
-О, да, обычно все так и думают, этим и утешают – мол, не о чем тогда и сокрушаться! Только… только те, кого этим вовсе и не утешишь, пьют горечь полной чашей, уж поверьте мне, и только они знают, ЧТО они потеряли, и стоит ли оно их слез и невыносимой боли разорванных сердец!
Ли опустил взгляд, а когда поднял его, глаза его встретились с моими, взгляд его врезался в мой так, что мне стало нечем дышать.
-Мне ли… — он вновь обратился к Хелене, — …мне ли спорить с вами об этом! Но тогда я задам вам встречный вопрос – имеют ли право ваши безутешные страдальцы на еще один шанс? Имеют ли они право на надежду, даже если обстоятельства давно изменились, даже если их потеря умножилась вдвое тем, что предметы их болезненных грез принадлежат другим людям? Или ваше такое горячее сочувствие весьма избирательно и касается только дорогих вам людей, а?
