-Почему?

-А ты совсем его не помнишь?

-Н-нет. Кажется, нет.

-Ничего. Думаю, стоит тебе только музыку услышать, и память к тебе вернется… Тс-с! Слушай! Звук записан плохо. И смотри!

Ли уселся рядом со мной, а я уставилась в экран телевизора – забытый танец сильно меня заинтриговал.

С первыми тактами музыки, которую я немедленно узнала – то было знаменитое «Болеро» Равеля, — прожектор осветил лед, точно попав в фигурку, облаченную в темно-зеленое платье из тонкого шифона, отделанное золотом в стиле египетских принцесс времен древних фараонов. То была я, и на моих волосах красовался золотой венец в виде кобры, распустившей свой «капюшон». В моей руке дымилась сигарета в длинном мундштуке, и мои движения напоминали легкую прогулку вдоль барной стойки в каком-нибудь ресторане двадцатых — тридцатых годов двадцатого века.  Но вот чуть-чуть изменилась музыка и другой прожектор осветил Ли в черных брюках и такой же темно-зеленой рубахе, едва застегнутой чуть ниже груди. Он тоже, словно бы, прогуливался, внезапно заметив меня и поймав мой короткий взгляд. Как будто, непроизвольное скольжение навстречу друг другу, взгляд глаза в глаза… А музыка, странная, чарующая, возбуждающая от такта к такту, становится все громче, мощнее, и мы с Ли уже танцуем вместе, хотя пока это лишь касание рук, блеск в глазах… Мальчики с факелами. Они постепенно появляются, один за другим выкатываясь на лед и скользя вдоль края арены в такт музыке. Это добавляет некоей волнующей торжественности внезапно зарождающемуся в танце чувству. О, Ли знал, что творил! И я, никогда не видевшая этого танца со стороны, глядела на экран, оцепенев – все внутри меня готово было взорваться от нахлынувших воспоминаний. Его руки, так рвавшиеся ко мне, его глаза, горевшие нешуточным пламенем, вся его неистовая страсть в каждом его движении, и я, летевшая в этой несравненной музыке, в огнях факелов, в дрожавшем дыхании зрителей, не видевших ничего подобного… Круг факелов сужался, мы танцевали, почти не разжимая объятий, теряя самообладание, слыша только музыку, сейчас уже шквалом разносившую зал и сердца всех, слышавших ее. И на последних тактах, взлетев в руках Ли над его плечами, над ареной и светом факелов, я упала в его объятия, в руки его, не выдержавшие напора чувств и сорвавшие с меня тонкий шифон платья, прижавшие мою наготу к его горячей груди…