-Ваш, мистер Тайлер, — согласилась я, убирая камеру в чехол. – Но… — я бросила взгляд на Хадсона, стоявшего теперь рядом с Брэнданом и поглядывавшего на меня. – Но мне всегда казалось, что если мужчина, джентльмен сказал свое слово, то уже не отступает от него.

Брови Ричарда поднялись

-Вот как?

Один Бог знает, как горько мне было на душе, как скверно, ибо восхищение этим человеком, его песнями, его обаянием, сиявшим даже сейчас, после моих слов, через темные очки, не ушло! Но я не могла молчать – я хотела услышать, что он еще сможет сказать мне, хотела спасти хоть малую толику своего обожания, которое я еще совсем недавно чувствовала к Ричарду, которое лелеяла столько лет…

-Вы можете сердиться на меня, мистер Тайлер, но кажется мне, вами уже давно решено, чья работа окажется для вас предпочтительнее.

Он глядел на меня, как на хомячка, попытавшегося обрушить на него львиный рык.

-Забавно… Вы решаете за меня то, что еще и не может быть решено, поскольку ни ваших снимков, ни фотографий мисс Дрю я еще не видел… Надеюсь, это еще случится? А, мисс Уотсон? Или вы отказываетесь участвовать в соревновании?

Я выдохнула, чувствуя, что мне стало чуточку легче.

-Я-то не против, мистер Тайлер. Мне нравится моя работа, тем более, что теперь она касается музыки, которую я люблю.

-Так вам понравился концерт? Будете пить пиво? Угощайтесь, не стесняйтесь!

Я не очень люблю пиво, но в этой комнате было так душно и меня так до сих пор трясло, что я кивнула и взяла большой стакан с пивом, протянутый мне Ричардом. Он снял свои очки и… точно, бомбу швырнул мне под ноги! Его глаза сияли лазурным светом, излучая обаяние такой силы, что никакая усталость после только что исполненного концерта не могла его притушить. И я не могла не смотреть в эти глаза, напоминая самой себе кролика перед удавом. Я откровенно любовалась Ричардом, взглядом его, улыбкой человека, несколько минут назад запросто отдавшего там, на сцене часть своей души. Отдавшего просто потому, что иначе невозможно. Иначе ничего, даже похожего на «Королевский Крест» никогда не получилось бы.  И как ничтожный кролик, я чувствовала сейчас свою погибель… Кролик, беги!! Спасайся, глупый, даже не пытайся лезть в то, с чем ты никогда справиться не сможешь! Даже Элси не сможет. Впрочем, ей погибель и не грозит, ее сердце, если оно и существует, не чувствует сейчас ничего, кроме вожделенного торжества над всеми сейчас, рядом с настоящей «звездой». Так может быть, Ричард прав и мне стоит забыть о том, что моя работа здесь должна была стать эксклюзивной? Может, и впрямь стоит посоревноваться с Элси и узнать, наконец, чего мы обе стоим?