— Мне нужно получить клеймо, — помолчав, выдавил Сандал. — Дело в том, что я, похоже, растерял свои прежние характеристики после перерождения в Ловца Душ. Став Серафимом, я перестал быть собой и больше не чувствую, что свободен в своих действиях и поступках. Это не попытка оправдаться, Беллор, — кинул он блондину. — Это — правда. Иногда мне кажется, что мной руководит Зло… Да, я догадывался, что Арий может быть причастен ко всему, что происходит, но у меня не хватало сил в этом признаться. Каждый раз, как только я собирался с кем-то поделиться, меня охватывал ужас от того, что я потеряю сына. Этот ужас сковывал мои уста и буквально парализовывал. Я не мог сказать правду, поверьте. Меня словно кто-то заставлял молчать… И вот, я предал свой Клан. Я потерял любимую женщину. Я потерял своих детей… Мне больше терять нечего, но я не хочу причинить ещё большее зло, пойдя на поводу у Люцифера. Офаниэль, прошу тебя, если ты можешь запечатать мою душу клеймом Аспида — сделай это! Не позволяйте мне совершить ещё больше бед, чем я уже натворил!

— Что скажешь, Беллор? — после долгого, напряжённого молчания, Офаниэль обернулся к другу.

— Обряд не сотрёт твои ошибки, Правитель, — тон блондина по-прежнему был ледяным. — И если мы когда-нибудь вернёмся домой — тебя будет судить весь Клан. А пока можешь поставить ему клеймо, Офаниэль — хуже не будет.

— Хорошо, но предупреждаю: после обряда Сандал и Аурика сразу идти не смогут. Им нужен будет отдых в двенадцать часов, пока не закончится действие яда.