Лишь со временем Брэндон начал замечать, как меняется Ричмонд, их Ричи, неизменный заводила и красавчик – блондин. А ведь трудности с Кайлом были уже позади!.. Что же могло так повлиять на Ричмонда? В последние годы его знаменитая загадочность обернулась замкнутостью, в его всегда глубоком взгляде появилась странная какая-то, еле уловимая, но явно существующая тоска. Порой Брэндон винил во всем этом смерть Эдди Далтона. Она всех их выбила из колеи, превратив группу в ее жалкое подобие, не смотря на все их усилия, на никуда не девшиеся способности и желание творить. Сам Брэндон, например, чувствовал, что еще очень многое может, многого хочет и будет добиваться. Смерть Эдди осиротила их, но не убила, и Брэндон убеждался в этом, глядя и на Джима тоже. Но вот Ричмонд… Они трое были уже далеко не молоды, устали, только в Ричмонде эта усталость чувствовалась как-то особенно остро и… безнадежно. И это причиняло боль именно потому, что Ричмонд, их золотой Ричи, солнечный мальчик, истинный продукт той эпохи, которая канула в лету, но забыть которую невозможно – столько радости, щемящего ощущения вечной молодости она принесла – он изменился, ИЗМЕНИЛСЯ, и это казалось совершенно непоправимым. Точно, солнце, упавшее в закат, не вернулось, как всегда обещало. Просто погасло… Возможно, боль эта не была столь ощутимой, ведь Толларк никуда не делся, по-прежнему участвовал во всех их проектах, писал песни. Но вот появилась эта русская Мэри и рисунками своими, странными, удивительными и…просто восхитительно отразившими того, НАСТОЯЩЕГО Ричмонда, портретами серьезно задела Брэндона, напомнив ему, кем был Толларк и каким он хотел бы видеть его сейчас.