Из спальни Эдди вышел вместе с Ричмондом. Глаза у обоих покраснели и опухли, но и Джордж, и Брэндон – оба поняли, что видят перед собой прежнего Ричмонда, без всяких признаков помешательства. Он обвел их взглядом, помолчал и тихо произнес:
-Выпить хочется… Но сейчас нельзя, подождем до завтра. Похороним Ли и тогда… Вы наверное, есть хотите?
Ни Брэндон, ни Джим не знали, что и сказать, а Эдди подавал им отчаянные сигналы из-за спины Ричи. Они согласились поужинать, и Джим сварганил огромную яичницу. И они все все-таки выпили немного. Выпили, поговорили, даже поплакали, чувствуя, что все, наконец, встает на свои места. Тяжело после такого горя, медленно, но верно.
Много раз Брэндон потом выспрашивал у Эдди, что же он такое сказал Толларку, что помогло вернуть его, но Эдди упорно молчал, и выражение его лица при этом быстро гасило всякое любопытство. Каждый раз, даже много лет спустя…
Русская девушка напомнила Брэндону об этой истории, почти стершейся из памяти. Слишком много всего довелось пережить, слишком яркой, слишком наполненной оказалась жизнь, что бы вспоминать прошлое. На это попросту не было времени. Да и сам Ричмонд никогда не давал повода – работал и жил, как и все они. Всегда энергичный, веселый, по-прежнему обаятельный, не чуравшийся женщин. А уж что они вытворяли вдвоем с Эдди! Волосы порой дыбом вставали от рассказов об их приключениях… Но главным всегда был «Королевский Крест», их музыка, песни. И Ричмонд всегда был на высоте, на большой высоте, являя миру не только виртуозного барабанщика, но и сильного, талантливого музыканта, имевшего свой, легко узнаваемый даже в рамках группы стиль. Не говоря уже о нескольких сольных альбомах, состоявших из многих совершенно великолепных песен, настоящих хитов.