Что же еще помнил Брэндон о Мэри Ли? Да, собственно, ничего. Маленькая, темноволосая, милая, но не красавица, какие крутились возле них потом. Похоже, именно она кормила и поила двух разгильдяев, Ричи и Эдди, приводила их жилище в порядок, делая их жизнь уютной и теплой. Кажется, поначалу, она была безнадежно влюблена в Эдди, которого и невозможно было не любить – столько обаяния, темперамента, теплого света и неподражаемой симпатии было в нем, не говоря уж о самом его таланте, золотом проникновенном голосе и совершенно подлинном даре раздавать радость всем подряд. И он любил ее, заботился о ней, как о милой, обожаемой младшей сестренке, принося непременные пирожные и таская ее за собой в свободное время. Им нравилось гулять втроем – Эдди, Мэри Ли и Ричмонд — бродя по аллеям не очень ухоженного парка недалеко от их дома, кататься там на допотопных аттракционах, объедаясь мороженым и прямо на ходу сочиняя песни. Брэндон и об этом не знал бы или не помнил бы ничего, не зацепись Эдди тогда, в том самом парке, за ту самую песню… Брэндон долго рассматривал этот рисунок Мэри, думая о том потрепанном солдате, исполнявшем ее на стареньком банджо, глухим и дрожавшим, прокуренным голосом, о Мэри Ли, заливавшейся слезами…

Да, Далтон любил Мэри Ли, но не той любовью, какой она ждала от него. А тут еще и Меган Бин появилась. Яркая красавица-блондинка, породистая, эрудированная, искушенная в искусстве, музыке, литературе, моде и многом, многом другом. Эдди она стала просто необходима. Влюбился он, что было бы вполне естественно, или просто понял, что она способна преобразить его, середнячка из бывших британских колоний в что-то более интересное и значимое даже для него самого, трудно теперь сказать. Но их отношения стали очень тесными и продолжались до самой его смерти, представляя собой что-то, очень трудно поддающееся определению – то ли тесную дружбу, то ли трогательную близость, так, кстати, и не увенчавшуюся браком… Так или иначе, но Мэри Ли была оставлена на попечение Ричи с самыми искренними сожалениями и извинениями. Тогда-то, как понял Брэндон, все и началось. Теперь ему нелегко было судить, что же такое случилось там на самом деле. Ричи Толларк всегда пользовался большим успехом у слабого пола. Обладая не меньшим, чем у Эдди, обаянием, очень привлекательной внешностью едва ли не сказочного принца с длинными тогда, пышными светлыми волосами и лазурными, просто огромными, бездонными глазами, высокий, стройный, абсолютный заводила, он укладывал девушек к своим ногам, что называется, пачками. Можно было бы цинично рассудить, что Мэри Ли, потерпев фиаско с Эдди, просто переметнулась на не менее привлекательного Толларка. Но надо было знать ее и Ричи с Эдди! Мэри Ли не была таким уж лакомым кусочком, подобным тем, что вертелись около загоравшихся «звезд» «Королевского Креста», и думать о ней, как об особе, выбиравшей между знойным, трепетным Эдди и ярким, загадочным Ричмондом было бы просто смешно. Брэндону она вообще порой казалась, как он помнил, чем-то, вроде того плюшевого медвежонка, которого ребята подарили ей на День рождения. Своя, привычная, всегда рядом, под рукой… Но и только. Однако, Ричмонд тогда, точно, с цепи сорвался. Теперь уже он таскал ее за собой на все репетиции или торчал возле нее дома, закупая пирожные целыми пакетами. Позже он стал носить такими же пакетами фрукты – оказалось, Мэри Ли ждет ребенка. Тут уж эффектному блондину и любимцу женщин стало совсем не до них! Друзья просто не узнавали его и не знали, радоваться такой перемене или пугаться ее. Впрочем, для испуга причин не было. Наоборот! Ричмонд работал как одержимый, выдавая один хит за другим, и все понимали – он просто счастлив. И все. Счастлив до изнеможения! А уж когда Кайл появился на свет, тут и вовсе началось что-то невообразимое. Ричмонд летал! Правда, тогда они начали опасаться, что из-за грудного малыша возникнут проблемы с работой в студии, с концертами наконец-то пошедшей вверх группы. Но Мэри Ли и на этот раз оказалась настоящим спасением – невозмутимо и безропотно она взялась за совершенно самостоятельную возню с ребенком. Сама занималась с ним, сама стирала и гладила его вещички, сама бегала по магазинам, нисколько не пугаясь трудностей, недосыпания, неожиданных болячек ребенка и многого, многого другого. Отважный солдатик! Брэндон тогда мало об этом задумывался, испытывая лишь облегчение после своих напрасных волнений. Теперь же он просто понял, что Мэри Ли так любила Ричмонда, что его сын стал для нее настоящим Чудом, рядом с которым не замечались все переживаемые ею тяготы, терявшиеся за ощущением истинного счастья. А еще она знала, кому родила сына, и ей даже в голову не приходило пытаться привязать Ричмонда к себе и маленькому Кайлу. Впрочем, возможно, потому, что сердцем своим большим, любящим и чутким, она знала – он и так навсегда привязан к ним. Даже если носится по гастролям, репетициям и тем же вечеринкам, которые игнорировать просто не мог. Таковы уж издержки рождавшейся тогда популярности… Вот только счастью этому не суждено было продлиться долго. Ричи и Мэри Ли даже пожениться не успели. Все что-то тянули, тянули. Ждали, наверное, когда у Ричмонда появится достаточно денег, что бы справить достойную свадьбу, купить дом, обустроить семейную жизнь. Конечно, совершенно глупый повод, особенно, когда уже растет малыш! Но что теперь рассуждать об этом?! Ясно одно – никому и в голову не приходило, как мало времени осталось для этой странной, не оформленной никакими документами, не осененной благословением церкви, маленькой и удивительно счастливой семьи. Да и как в двадцать лет вообще можно думать о смерти, о том, что все, абсолютно все когда-нибудь кончается?! Тем более, так чудовищно, непоправимо быстро… Мэри Ли переходила дорогу, толкая перед собой коляску с годовалым Кайлом, когда, откуда ни возьмись, вылетел громадный грузовик с, как потом оказалось, совершенно пьяным мальчишкой – водителем. Вылетел и понесся прямо на красный свет, не замечая даже людей, переходивших дорогу. Как Мэри успела среагировать и толкнуть далеко вперед коляску, не понял никто. Тем не менее, коляска благополучно прикатилась к противоположному тротуару, даже не перевернувшись. А на Мэри Ли обрушилась вся безумная мощь неуправляемой громады металла. Похоже, умерла она именно от столкновения, прямо на лету, и страшный удар об асфальт, сопровожденный жутким, совершенно непередаваемым звуком, уже не причинил ей, ее телу, превратившемуся в один миг во что-то, очень похожее на тряпичную куклу, никакого вреда. Она была уже совершенно безнадежно мертва. Вот только Ричмонд никак не хотел в это поверить, и безнадежность вывернулась наизнанку. Провалившись в тишину и сумрак ставшей пустой квартиры, прижимая к себе плачущего Кайла, он сидел и… ждал. Вот это Брэндон помнил очень хорошо, потому что ничего более ужасного никогда в жизни не видел. Ни до, ни после смерти Мэри Ли.