-Ричи, я понимаю все, что ты можешь возразить…
-Это была она?
-В смысле?
-Ну, когда я подъехал, это она садилась в синий «Мерседес»? Девушка в темно-красной блузке в белый горошек… — зачем-то добавил Ричмонд, хотя Брэндон и так его понял.
-Да. Это она. А что?
-Да не знаю… Смотрел на нее и, словно, вспомнилось что-то. Сам не понимаю.
-Знаешь… Мне не хотелось сразу говорить тебе об этом, но, как говорится, в качестве личной просьбы.
Ричмонд поглядел на него, вздохнув, чуть ли, не раздраженно, но Брэндона это все-таки, не остановило.
-Я многое мог бы поведать тебе о том, насколько поразили меня ее акварели, ее видение и понимание нас, Эдди… тебя – иначе не скажешь…
-Во-от даже как?! – Ричмонд мотнул головой и усмехнулся так нехорошо, что любой другой уже заткнулся бы, но Брэндан не споткнулся, устоял.
-Дело не в этом. В конце концов, мои впечатления или впечатления Джима – это одно, и это не имеет никакого значения. Или имеет… Сейчас это не важно! Ты, Ричмонд, ты сам непременно должен увидеть ее рисунки! Понимаешь, эта девочка… Она и попала-то сюда совершенно неожиданным для нее образом, а главное – ужасным!..
Брэндон заметил, как Джим отвернулся к окну, видимо, понимая, что друг хватается уже за последнюю соломинку. Но Ричмонд смотрел на него, ожидая продолжения, и Брэндон заговорил.
-Там, в России она попала в катастрофу, почти сгорела при пожаре в собственном доме. Ее едва спасли. И вот ее друг, очень хороший, известный даже у нас пластический хирург, привез ее сюда, что бы восстановить внешность.